Под сводами высокой лжи

– Наверное, о контроле за передвижениями, о подслушивании телефонных переговоров, о перехвате почтовых отправлений, о наружном наблюдении, о вербовке агентов из среды сотрудников закрытых учреждений… Чёрт знает что творится в башке! Я даже не думаю, оно само крутится там…

– Неужели ты не можешь расслабиться? Я тебя как психолог спрашиваю.

– Я расслабляюсь. Ты не беспокойся, Танюша, у нас там психологов – выше крыши. Я тебе честно говорю, нас там постоянно проверяют и перепроверяют. То и дело какие-то тесты устраивают… Нет, я чувствую себя хорошо. Просто информации много, она не может улечься во мне абы как. Понимаешь, она подыскивает для себя наиболее удобные формы существования, пускает корни, вживается, прорастает, покрывается шерстью и мозолями… Мне хорошо. Однако я ещё не ощущаю себя в достаточной мере твёрдо.

– Ты никогда не рассказываешь мне ни о чём.

– Упрёк? – Нет.

– Очень хорошо. Если тебя что-то интересует, ты спрашивай. Всё равно тебе придётся со многим столкнуться в будущем. Может, даже потребуется твоё участие в каких-то делах. Жёны часто помогают разведчикам…

– Вот уж нет, милый. Во-первых, мы ещё не поженились. Во-вторых, это твои игры, а не мои.

– Это не игры. Это уже работа.

– Для меня твоя работа – литература. А ты давно не садился за свой стол.

– Знаю, – я притянул Таню к себе, – но у меня сейчас так много нового, что я не способен сочинять. В данный момент я не творец. Придёт время, и я вывалю из себя всё, что во мне сейчас накапливается…

– Конечно, о разведке?

– Зачем же? Ты полагаешь, что мои мысли только об этом?

– Ты же сам сказал: у тебя в голове сплошная вербовка агентов и всякая прочая шпионская мура… Прости… Я так люблю читать твои вещи. Я настолько успела привыкнуть к тому, что ты раньше каждую неделю давал мне читать… У тебя лежит много начатого, а ты не возвращаешься к этому и не пишешь ничего нового…

– Извини, Танюш, извини меня, малыш, но мне пока не до литературы. Потерпи…

– Разве я не терплю? Ты приезжаешь только на выходные. И всё время о чём-то думаешь… Осталось ли в тебе место для прежнего? За год я не увидела ни одного путного рассказа, ни одной готовой повести… Когда ты закончишь академию, ты вернёшься к своим сочинениям?

– Непременно. Я и сейчас накрапываю понемногу.

– Правда? Покажи!

– Нет, это лишь пометки.

– Покажи…

– Прочти лучше статью. Сейчас принесу её… Я должен работать для журнала «Поколение-7», тогда к окончанию академии у меня будет хороший запас публикаций, – я встал с кровати и, не накинув халата, вышел из спальни, чтобы достать из стола распечатанные листы. – Вероятнее всего, этот журнал станет моей «крышей», от него я буду ездить и по стране, и за границу…

– Вот ты сейчас прошёл через комнату, – заговорила Таня, когда я вернулся, – и я вдруг обратила внимание на твой живот. Это совсем не тот живот, который я знала раньше. Это не тот живот, который я видела в нашу первую встречу… Помнишь? Помнишь, как ты притащил меня сюда? Теперь у тебя совсем мужское тело. Посмотри, как бегут волосы, отсюда, от пупка к низу…

Она провела по моему животу ладонью.

– Всё так сильно меняется, неузнаваемо. Ты стал другим.

Ещё год назад мы с Таней намеревались сыграть свадьбу, но когда пришёл срок, она внезапно воспротивилась.

– Что с тобой, малыш? С чего ты вдруг упираешься? – я не понимал её позиции.

– Послушай, милый, я не могу обосновать это, но мне кажется, что семья будет нам мешать, – она пожала плечами.

– Мешать? Чему мешать? Ты закончила учёбу. Да и мне остался всего год.

– Меня пригласили в аспирантуру.

– Пожалуйста, учись себе в аспирантуре. Тебе учёба легко даётся, Танюш. Но почему ты против свадьбы?

– Семья свяжет мне руки, – серьёзно проговорила она и отвернулась.

– Почему свяжет? – я чувствовал себя выбитым из седла.

– На то есть много причин. Взять хотя бы твои командировки. Ты обязательно будешь уезжать, возможно, в долгосрочные поездки. Мне придётся ездить за тобой, не так ли? А я не хочу.

– Не хочешь?

– Не желаю быть твоим хвостиком, не хочу быть завязанной на тебе. Тебе дана твоя жизнь, мне – моя. Нам хорошо вместе, но мы не вправе связывать друг друга. Мы должны спокойно смотреть друг другу в глаза.

– Почему ты так уверена, что семья лишит нас этого спокойствия?

– Ты – мужчина, мой милый. Ты уже не мальчик. Ты круто изменился. – Она посмотрела на меня с некоторой грустью. – Хорошо, что мы открыты друг для друга и позволяем себе говорить откровенно. В этом нам с тобой удивительно повезло. Так вот… Ты будешь уезжать, у тебя будут там женщины… Не мотай головой, как упрямый ишак. Будут женщины, будут. И мне бы не хотелось, чтобы ты изменял жене. А покуда ты свободен, у тебя есть на то полное моральное право.

– Любопытный подход.

– Трезвый.

– А ты? – Я взял её за плечи.

– Я тоже не желаю связывать себя. Ты же не можешь гарантировать, что будешь приезжать ко мне каждые выходные для исполнения супружеского долга.

Я увидел в её глазах блеск айсбергов. Как спокойно она рассуждала об этом! Должно быть, хороший психолог также циничен, как разведчик. Да, мы представляли собой славную пару.