Под сводами высокой лжи

Он тяжело поднялся на ноги. Голова шла кругом, накатывала тошнота.

Он ощупал себя с ног до головы. «Ничего не сломали, били со знанием дела. Только губу расклепали до крови. Бумажник на месте, ключи от машины тоже. Стало быть, не деньги их интересовали, – рассуждал он, – не воры они, совсем не воры. Обыскали они меня ловко, умело… Прошлись руками по груди, вдоль рук, по ногам… Чёрт возьми! Они искали технику!» Эта мысль больно резанула Юрия. Теперь он был уверен, что нападение совершили с целью проверить, имелись ли при нём прослушивающие устройства, когда он посещал клуб.

Он пошёл было к своему автомобилю, но передумал и направился к дверям клуба.

Швейцар посмотрел на него с изумлением.

– Что случилось, сеньор Полётов? Что с вашей одеждой? У вас рот в крови!

– Сделайте одолжение, Пепе, вызовите полицию. Я едва держусь на ногах. Похоже, меня хотели ограбить.

– Сию минуту!

Полётов опустился в кресло. «Может, это даже к лучшему, – подумал он, – сейчас тут поднимется переполох. Дон Эстебан ещё не ушёл и непременно захочет проявить заботу, ведь я в некотором смысле его гость… А как всё-таки ловко сработали, дьяволы! Как точно продуманы движения – рука тянется к сигарете, всё вполне естественно, никаких подозрений… Они меня поджидали. Чем же я так насторожил их? Дон Эстебан, конечно, фигура видная, но вряд ли это из-за него. Похоже, они сильно обеспокоились фактом моего частого посещения "Клаусуры"… Какое внимание к моей скромной персоне! Но держи себя в руках, дружок, будь осторожен. Это внимание тебе не на пользу».

Как и предполагал Полётов, в клубе начался шум, приехала полиция. На месте был составлен протокол.

– Сеньоры, – обратился дон Эстебан к полицейским спокойным, но строгим голосом, – поймите, что нам, то есть нашему клубу, такая реклама совсем не к лицу. Нападение совершено прямо у дверей «Клаусуры». Это чудовищно. Мой личный друг был атакован на одной из самых уважаемых улиц Барселоны. Вам надо сделать серьёзные шаги, чтобы отыскать преступников. Сеньор Полётов – известный журналист!

– Примите мои искренние извинения, сеньор, – сказал молодой лейтенант. – Я прошу вас приехать завтра в наш участок с представителем русского консульства. Мы составим все необходимые бумаги. Не беспокойтесь, я лично прослежу за следствием… Но признаюсь, раз у вас не успели ничего отнять, то преступников вряд ли удастся найти.

– Хорошо, я буду завтра у вас. Мы всё оформим, как вы скажете, сеньор, – ответил Юрий.

На следующий день Полётов появился в указанном полицейском участке с Михаилом Соколовым. Когда они покинули участок, Соколов сказал:

– Запомни этого лейтенанта Ревейроса. Те козлы, которые устроили нападение, сами не понимают, какой удобный повод для знакомства они предоставили тебе.

– То есть?

– Я распоряжусь, чтобы наши выяснили, где и когда бывает этот Ревейрос. Ты «случайно столкнёшься» с ним в каком-нибудь баре.

– Понимаю. Мы уже в некотором смысле знакомы с ним, есть повод для того, чтобы выпить пива. – Вот именно…

ЮРИЙ

Недели через две в семь часов вечера я будто бы случайно вошёл в кафетерий «Примавера», твёрдо зная, что там в свободное от дежурства время проводит досуг лейтенант Ревейрос. Я сразу приметил его.

– Эй, журналист! – позвал полицейский. Было очень важно, чтобы Ревейрос сам окликнул меня. – Откуда ты тут?

– Так, бродил рядом, фотографировал, – я ткнул в две фотокамеры с тяжёлыми объективами, болтавшиеся на моей груди.

– Да я вижу, что вы, русские, совсем ничего не понимаете!

– То есть?

– В Барселоне полным-полно грабителей, которые нападают на туристов.

– Я слышал об этом, но я не турист.

– Это детали. У тебя фотоаппарат, для них это знак, хороший повод поживиться. Хорошо ещё, что в нашем районе мало туристов. Потому и грабителей мало. Надо хорошенько думать, когда ходишь по городу. Эх, ты, а ещё журналист!

– Я не могу без фотокамеры, лейтенант…

– Меня зовут Хуан. Называй меня так. Присаживайся, давай выпьем. Вот тут мои друзья. Знакомьтесь, этот русский журналист – мой знакомый, случайный знакомый по работе, по неприятной работе. Но теперь он попал в наши с вами руки, друзья, и не должен быть случайным. Мы обязаны проявить гостеприимство… Франсиско! Поднеси-ка нам вина! И пошевелись, дружок! Покажи, что такое настоящее радушие!

– Раз уж мы встретились, – я улыбнулся, – собственно, я даже хотел к тебе в участок заглянуть, но раз уж мы встретились, Хуан, скажу сейчас.

– Говори, я слушаю, – лейтенант подался вперёд.

– Я по поводу того дела о нападении.

– Что такое?

– Видишь ли, думаю, что бесполезно искать тех хулиганов. Для тебя это лишь головная боль, а результатов всё равно никаких не будет. Ведь они же ничего не успели у меня отобрать, так что предъявить им будет нечего. Вот я и хочу написать заявление, что… как это правильно сказать…

– Ты хочешь забрать заявление?

– Да.

– Это очень хорошо, – обрадовался Ревейрос, – очень хорошо. Ты избавишь меня от множества проблем. Ты поступаешь как настоящий друг…