Под тропиком Козерога

Бородатый седовласый мужчина перетянул жгутом руку пониже плеча и с силой сжал пальцы в кулак. Подождав, когда набухнут вены на бицепсе, он решительным движением проколол кровеносный сосуд острым кусочком ржавого металла. По коричневой коже заструилась темная кровь. Старик пристроил руку таким образом, чтобы кровь стекала в зажатую между ногами жестяную банку. Так продолжалось несколько минут. Как только струйка становилась слабее, он разгибал руку и расширял надрез. Вскоре набралось полбанки крови.

Присутствующие начали украшать актера, которому предстояло стать главным действующим лицом церемонии. Он должен был играть роль бога-змея. Один помощник сооружал у него на голове убор — грибовидную шляпу из травы, обмотанной длинной волосяной веревкой. При этом он издавал пронзительные крики, поднося руку с расставленными пальцами ко рту и похлопывая ими по губам, отчего звук получался высоким и вибрирующим.

Первый этап был завершен. Придвинув другую ржавую банку, помощники начали вынимать оттуда пригоршнями пушистые семена белого и красновато-коричневого цвета и прилеплять их к смазанному кровью телу актера; кровь служила клеем. Постепенно на его спине вырисовывался причудливый тотемический орнамент — коричнево-красный узор на белом фоне. Сам человек-змей в это время подрагивал плечами и извивался всем телом. После спины разукрасили грудь и лицо, превратив его в аморфную маску, полностью покрывавшую нос и рот.

Снова раздался пронзительный визг трещотки. Мужчины, кольцом обступив змея, начали громко распевать. Каждый куплет заканчивался дружными выкриками «лал-лал-лал-лал». Змей встал на четвереньки и «пополз», потряхивая плечами так, что с него посыпалась часть украшений. Мужчины продолжали распевать, расступаясь перед змеем. Когда он отполз метров на шесть, Чарли Джагамара положил ему руки на плечи.

Актер поднялся на ноги, вновь превратившись в человека. Спектакль окончился. Шляпу разобрали, вернув каждому его куски веревки, семена аккуратно сняли и сложили обратно в жестяные банки для будущих церемоний. Возбужденно смеясь и переговариваясь, мужчины вернулись в лагерь.

В основе этой церемонии лежат верования, сходные с теми, о которых нам поведали в Арнемленде соплеменники Магани. Вальбири считают, что мир и все сущее в нем было сотворено в волшебные времена, когда по земле бродили мифические создания, воздвигая скалы и выбивая источники. Во время священных обрядов волшебные существа стряхивали пух, покрывающий их тела, на землю, оплодотворяя ее. Эти пушинки — гурувари на языке вальбири — породили все живое. Так, гурувари древних кенгуру дали жизнь нынешним кенгуру. Подобным образом гурувари попадают в утробу женщины. Путь, по которому следовали мифические существа, хорошо известен, и женщина, вспоминая место, где произошло зачатие, точно знает, к какому тотему принадлежит ее ребенок. В результате оказывается, что родные братья не всегда принадлежат к одному тотему, а мужчины совершенно различных кланов могут быть в родстве, если их зачали в месте, где останавливался древний дух.

Хотя волшебные времена давно прошли, человек при совершении обрядов вновь погружается в «волшебство» и причащается вечности. Люди разыгрывают церемонии наподобие той, что мы наблюдали, именно с целью прикоснуться к таинству. Но ритуалы служат и другим целям: люди хотят умилостивить гурувари и тем самым преумножить число их тотемических животных. Иногда на церемонию собирают юношей, только что прошедших обряд инициации, — обучают их песням и приобщают к таинству, Если ритуал проводят без «новеньких», это значит, что мужчины хотят укрепить единство клана со своим тотемом.

На церемонии со змеем мы познакомились с Тимом, одним из самых молодых мужчин в группе. Пел он с упоением и страстью, а его горящие глаза неотрывно следили за движениями танцора. После представления мы заговорили с ним. Выяснилось, что у Тима богатое прошлое — во время войны он служил в армии и водил грузовик. Редкая профессия для вальбири. Тим много раз пересекал Северную территорию по Асфальту, бывал в Дарвине и Алис-Спрингсе. Ему даже довелось летать на самолете. Теперь он работал в лагере водителем грузовика. Он был хорошо знаком с образом жизни белых, но ничто из увиденного не ослабило его преданности древним богам. Он со страстью рассказывал о церемонии, раскрывая всю ее важность. Затем Тим пригласил нас посетить священную скалу, где змей впервые выполз на землю.

Мы отправились туда на «лендровере». К нам присоединились Чарли и еще двое стариков; Тим показывал дорогу. Мы въехали в долину, расположенную в восемнадцати милях от лагеря. В дальнем конце поднималась скала с ровной стеной.

— Вот, — сказал Тим, указывая на скалу, — это волшебное место. Здесь живет змей Яррабирри.

Свежей краской на стене была нарисована змея. Она была белого цвета с красной каймой. Изображение тянулось метров на десять параллельно земле.

— Это дом Яррабирри, — приглушенным голосом повторил Тим, — поэтому мы нарисовали его здесь.

— А где теперь его дух? — спросил я.