Под Варды синими сводами (СИ)

— Мы похожи на брата и сестру, — сказала она, улыбаясь, — Будь же моим оторно! — она радостно смеялась, беря его за руку своими тонкими пальчиками. Никто так не говорил с ним ни до, ни после нее.

Он сердился на себя за свою неотесанность и грубость и за то, что тогда не дал ей кольца, а сделал лишь эту глупую никчемную заколку — все, на что оказалось способным его плененное обликом кузины воображение. А ведь она была достойна самых изысканных украшений. С этой мыслью, он, сойдясь с казар Мории, основал Гвайт-и-Мирдайн — Братство Мастеров Ювелиров. Келебримбор умел, как и его дед, выращивать искусственные самоцветы, которые были крупнее и ярче чем те, что когда-то создал Ауле, и был по праву самым искусным ювелиром Эндорэ, изготавливая вещи, взглянув на которые, любая дева готова была на многое, чтобы обладать ими. Другое дело, что сам их создатель был не готов принимать благодарность от дев, если она выражалась в чем-то большем, нежели слова восхищения дивными творениями его гения.

В быту Владыка Эрегиона был скромен и неприхотлив. Вид у него был суровый, серьезный и сосредоточенный на той работе, которой он в тот момент был занят. Долгие часы одиночества, пока он работал в кузнице или своей огромной мастерской, доставляли ему скорее удовольствие — одиночество не тяготило его. Келебримбор был погружен в свой внутренний мир, находя смысл жизни в себе самом и своих мыслях. Сфера его интересов была практически безгранична. Инженерия, кузнечное мастерство, ювелирное дело, химия и магия, строительство и архитектура, военное дело, лингвистика и теория языков — вот далеко не полный перечень того, чем он интересовался.

Артано пришел к нему в сопровождении Келеборна. Серебряный Лорд представил его как прекрасно зарекомендовавшего себя кузнеца, одного из лучших учеников Ауле, талантливого ювелира и знатока металлов.

— Раз уж ты не захотел возвращаться в Аман, — шутливым тоном заговорил Артано, — мой наставник отправил меня к тебе, так что располагай мной по твоему усмотрению, — и он весело подмигнул ему, призывно кивнув красивой головой.

Прежде чем решиться приблизиться, Артано некоторое время изучал его повадки, как будто наблюдал за диковинным животным, которое предстояло укротить. А в укрощении животных Артано не знал себе равных. Ему не просто нравился этот нолдо. Не столько полезные для осуществления его планов качества привлекали майа в мужественном Лорде Эрегиона. Его влекла к Келебримбору его мужская красота, та внутренняя сила, неукротимая жизненная энергия, которую Мастер направлял на создание все новых творений и произведений искусства, точь-в-точь, как когда-то Феанаро. И все-таки, часть этой энергии принц Первого Дома подавлял в себе как мог. Артано чувствовал это. Мужская сила Владыки требовала выхода, и пылавшему страстью майа нестерпимо хотелось попробовать на вкус губы сурового нолдо, ощутить каково это — быть стиснутым в его крепких объятиях, когда он снова и снова овладевал бы его телом, заставляя извиваться, стонать и вскрикивать от переполняющего, разрывающего все внутри, экстаза.

Поначалу, появившись в мастерской Келебримбора вместе с Лордом Келеборном, Артано понадеялся на естественную притягательность своего облика. Ладный, статный, стройный как молодой тополь, с пышными кудрями золотисто-рыжих волос, спускавшихся до середины спины, и выразительными ореховыми глазами в черных длиннющих ресницах, Артано не мог не нравиться. Но Келебримбор смотрел на него с недоверием и любопытством и не более. Даже после того, как они стали регулярно видеться, работая вместе, Мастер обращал на него внимания не больше чем на мебель, стоявшую в его покоях.

— Расскажи мне, как устроен валарин? — обратился к нему как-то Келебримбор, — Я пытался самостоятельно разобраться в его грамматике с помощью кхуздул и сохранившихся у меня от деда работ по валарину, но мне не хватает некоторых деталей…

— У тебя сохранились записи Феанаро? — широко раскрыв глаза, спросил изумленный Артано.

— Да, я сберег кое-что… — уклончиво отвечал Владыка Эрегиона.

— Покажешь мне? Прошу тебя, мне очень любопытно взглянуть на записи Великого Мастера… — с мольбой в голосе проговорил майа.

Келебримбор с кривой усмешкой пошел к потайному ящику, замурованному в стене его мастерской, что-то щелкнуло — ящик открылся и нолдо извлек из стены толстую кипу пергаментов.

— Вот все, что у меня есть от деда, — сказал он, бережно кладя ее на стол. Артано как бы невзначай коснулся ладонью виска Владыки, приблизившись к столу из-за его спины и склоняясь над записями.