Под Варды синими сводами (СИ)

Принц Эрин-Гален, очутившись на вершине холма, какое-то время осматривал с него кроны растущих внизу деревьев и обозревал далекие пики Мглистых Гор, наслаждаясь ощущением свободы и дувшего здесь, на высоте, сильного западного ветра. Затем он достал из ножен парные мечи, с которыми был неразлучен во время походов, и сделал несколько выпадов, воображая, что перед ним невидимый постороннему глазу противник. Он убедился, что не столько его разум, сколько руки и все тело, помнят те приемы двумечного боя, что так восхищали его в исполнении князей голодрим и воинов из их свиты столько лет назад, что, казалось, все это случилось когда-то не с ним. Нет, Трандуил не потерял сноровки, с все нарастающей удалью, граничащей с яростью, он закручивал в причудливые петли свои мечи, вращая кистями рук, разминая их. Необходимо было высвободить накопившуюся злость на судьбу. После такой интенсивной тренировки он предстанет перед отцом, усталый и спокойный, и ему будет легче рассказать о произошедшем в Лотлориэне и намного легче безмолвно выслушать отцовские упреки и отповеди.

На удивление, Орофер не разозлился на сына, узнав о причине его отказа следовать за воинством под командованием Келеборна. Фактический срыв помолвки с Келебриан и оказавшиеся под угрозой дипломатические отношения с Южным Лориэном волновали его гораздо меньше, чем сообщенные Амдиром вести о неизвестных воинах, перекрывших проход в Имладрис. В купе с поступающими каждодневно от разведки донесениями о замеченных то тут, то там, орочьих ватагах, это означало одно — назревала новая затяжная война.

«Невероятно! — думал со злостью Орофер — Эти голодрим, придя сюда, опять умудрились развязать войну с неизвестным врагом. Неизвестным, но могущественным врагом…» Что-то подсказывало Владыке Зеленолесья, что здесь не обошлось без вмешательства разудалой интриганки Галадриэль. Дочка кузины Эарвен всюду поспевала совать свой аккуратный, очаровательный носик, вынуждая владык эльдар жертвовать жизнями многих воинов из-за сплетенных ею интриг.

Как обычно, оказавшись в сложной ситуации из-за недостатка сведений о происходящем за пределами его королевства, Орофер отправил гонца с письмом к Амдиру. А что еще оставалось делать? Его дорогой друг и гвадор был ближе всех к театру военных действий. Орофер сомневался, что Амдир поддержит Келеборна в намерении пройти с войском через Морию, к Имладрису, но был уверен, что Надежда зеленых эльдар и авари располагает наиболее свежей и точной информацией о том, что происходит сейчас за Мглистыми горами.

Ее, уже полумертвую, обнаружила ворвавшаяся в помещения дворцового комплекса Ост-ин-Эдиль личная стража Гил-Галада. Приди они на несколько мгновений позже, им не удалось бы застать ее в живых.

Мирионэль была оказана первая помощь. Нашедшие ее приближенные Нолдарана подивились ее жизнестойкости и внутренней силе, какую можно было встретить лишь в тех, из Первого Дома, о которых при дворе Эрейниона упоминать было не принято, хоть многие из опытных, старших воинов и помнили лордов Нельо и Кано.

Осторожно взяв казавшееся худым и хрупким тело девы на руки, один из приближенных Гил-Галада попросил осматривавшего помещение кузницы напарника:

— Дай твой плащ, надо укрыть ее.

— Вот, бери, — снимая с себя плащ, отвечал тот с готовностью, — неси ее к главному целителю, а я закончу здесь, — он рассматривал покрытый кровавыми пятнами каменный пол.

— В этот раз обошлось, — говорил главный целитель войска Нолдарана личному помощнику, перевязывая легкую рану плеча одного из воинов их отряда, — раненых мало и ранения пустяковые.

— Да, господин, — отвечал помощник, склонив голову и протягивая целителю очередной, скрученный в валик бинт, смоченный в целебном растворе для заживления ран.

Они расположились в просторном помещении, выполнявшем роль обеденной залы в палатах Келебримбора. Эхо от каждого движения или малейшего шума гулко разносилось здесь, меж опрокинутых стульев и кресел, огромных разбитых ваз и чаш, чьи осколки покрывали пол, сорванных со своих мест тяжелых портьер и газовых легчайших штор, теперь валявшихся смятыми по всей комнате.

— Менелион! — послышался за дверями крик одного из приближенных Владыки.

Главный целитель поднял голову:

— Входите! — громко отвечал он.

Двери распахнулись, и в залу вошел, знакомый ему еще со времен службы на Амон-Эреб, опытный разведчик Арассэ. Он нес на руках тело, завернутое в плащ.

— Она еще жива, — проговорил Арассэ, ища глазами, куда можно было положить ношу.

— Она? — удивленно переспросил Менелион, расчищая место на обеденном столе и накрывая его поднятой с пола тканью портьеры, — Вот сюда, вот так.

Он замер, словно пораженный громом, всматриваясь в черты бледного лица лежавшей перед ним избитой и до крайности истощенной девы.

— Великие Валар… — прошептал Менелион.

В последующие дни главный целитель Нолдарана Эрейниона почти не отходил от Мирионэль, на сколько его заботы позволяли ему это, стараясь отправлять вместо себя помощника и прочих, подчинявшихся ему рядовых целителей, бывших при отряде.