Под Варды синими сводами (СИ)

Трандуил прижался к ней, положив голову на грудь, крепко сжимая хрупкие плечи. Но силы стремительно покидали его. Казалось, еще немного и их не хватит, даже чтобы дышать. Мыслей в голове не было, их будто смыло водой, стерло.

После всего, что он пережил, после всех размышлений о Мирионэль и терзаний из-за их разрыва, он просто не мог больше думать, двигаться, говорить. Он мог только тихо лежать рядом, тесно прижавшись к ней и прерывисто дышать, мелко дрожа, ощущая, как ее руки перебирают складки плаща на его спине.

Постепенно дрожь уступила место ошеломившему его состоянию покоя. Принц Эрин-Гален закрыл глаза, погружаясь, почти против воли, в глубокий, спокойный сон.

Должно быть, они провели так, лежа обнявшись у небольшого водопада, несколько часов. Открыв глаза, Трандуил, обнаружил, что в лесу уже стемнело и, не веря своему счастью, ощутил Мирионэль лежащей в его объятиях. Глаза ее были закрыты. Принц сглотнул, желая заговорить с ней и не зная, что сказать.

— Проснись, — позвал он хриплым от волнения голосом, — Мирионэль… — произнести теперь ее имя, обращаясь к ней реальной, а не к воображаемой ее тени, было для него трудно.

— Я не сплю, — ответила она едва слышно, — мне кажется — я умерла, а ты — долгожданное счастье, которого я не знала, будучи живой.

Ее возлюбленный принялся оглаживать ее лицо, волосы, плечи. Сердце его билось часто, колющей, щемящей болью наполняя грудь.

— Нет, мы живы, живы оба, — произнес он, поднеся к губам ее ладонь.

Несмотря на боль, пронзавшую грудь, принц чувствовал себя в силах подняться на ноги, что и сделал, осторожно помогая Мирионэль. Ему все еще не верилось до конца, что она не морок, не игра его фантазии, не призрак. Даже в темноте Трандуил заметил, что губы его любимой пересохли, а лицо было очень бледным.

Недалеко от них, справа, горел костер. Подойдя к нему, они обнаружили Саэлона, спокойно жарившего на огне тушки перепелок. Лошади всех троих, как оказалось, были привязаны неподалеку.

Завидев приближавшегося к его костру Трандуила, который вел за руку темноволосую белокожую эллет, встреченную в лесу, оруженосец посмотрел на них как ни в чем не бывало и пригласил присоединиться к трапезе.

— Я приготовил на троих, — с улыбкой проговорил он, — А вам, бренниль, вина не помешает выпить, — заметил Саэлон, достав из своего мешка небольшую бутыль.

— Так это ты?! — с неповторимой улыбкой — смесью довольства и сарказма, молвила Галадриэль, когда Трандуил предстал перед ней, Келеборном и всем их двором, прося дозволения увезти с собой ее подопечную, дочь Морьо.

— О тебе, значит, она вздыхала все это время? — Леди Галадриэль с притворной укоризной качала головой.

Трандуил стоял перед ней, как истинный эдель Дориата, выпрямившись и гордо вскинув подбородок.

Лорд Келеборн непонимающе глядел то на него, то на супругу, то на Мирионэль, то на собравшихся в зале приближенных.

— Ну что же ты?! — дочь Финарфина продолжала улыбаться, — Идите же, скорее, скорее… Вам приготовят все в дорогу! — и она заразительно и звонко засмеялась.

Они оба поклонились ей, и Мирионэль приблизилась, чтобы проститься с Лордом и Леди Лориэна. Галадриэль обнимала ее, счастливо улыбаясь. Келеборн был сдержанней, но и на его скупом на эмоции лице выражалась радость.

Леди Келебриан, в отличие от отца, искрилась ею. Она была счастлива, что теперь все разрешилось с принцем Эрин-Гален. Ей не придется выходить за него, гватель Мирионэль, оказалось, уже давным-давно была его любимой и невестой, и теперь они будут жить в Эрин-Гален, а она сможет время от времени навещать свою дорогую названную сестру.

— Дорогая сестра, ты не представляешь, как я довольна! — восклицала Келебриан, кружась и подпрыгивая вокруг своей гватель, — Предвижу, что тоже скоро, скоро окажусь, как и ты, в объятиях будущего супруга!

— Я желаю тебе этого от всей души, — отвечала Мирионэль, тихо улыбаясь.

Владыка Эрин-Гален, проснувшись, как обычно, довольно поздно, пожелал выйти на террасу своих покоев, чтобы обозреть великолепие весеннего леса. Этим поздним утром в лесу дышалось особенно хорошо. Воздух был по-особому свежим. Орофер подумал, что это благодаря дувшему с запада, приносимому из-за пиков Мглистых Гор, ветру.

С мыслями о предстоящем ему принятии пищи, Орофер направился в свою приемную, где имел обыкновение завтракать, сидя за рабочим столом.

Слуга, вошедший с подносом, на котором располагался накрытый для него завтрак, подошел к Ороферу и, расставляя перед ним тарелки и миски с кушаньями, сообщил, будто бы, между прочим, что сегодня утром дозорные заметили принца, въезжавшего на территорию Эрин-Гален.

Орофер нахмурился, он не ожидал такого скорого возвращения сына и решил осведомиться у слуги относительно особенно интересовавших его деталей.

— Мой сын был один? Надеюсь, вы все помните мой приказ — не пропускать его через границу, если вздумает вернуться без леди?

— Мне сообщили, — серьезным тоном доложил прислужник, — что принц Тэран-Дуиль был в сопровождении неизвестной леди.