Под Варды синими сводами (СИ)

— Осторожно, Лисенок, эта Леди — самая опасная из голодрим! Торил научила ее многому из того магического искусства, что постигла сама. Не обманывайся невинным обликом этой Леди, ее чары погубили уже слишком много чистых и неопытных сердец наших эльдар. Теперь эти несчастные никогда не смогут вступить в брак и продолжить свой род, — Белег с силой сжал в кулаке белоснежную, как одеяние прекрасной голодрим, салфетку, — На горе нам пришла она из-за моря… — и он низко склонил голову.

Я ничего не понимал, но внезапная горячность моего наставника испугала меня. Мое доверие к его словам не знало пределов, а потому я дал себе обещание, что не взгляну более в сторону Леди Галадриэль.

Оказалось, Белег только несколько летних месяцев в году жил в Менегроте. Большую же его часть он проводил на восточных границах, командуя гарнизоном небольшого укрепления, состоящим из лучников и легкой кавалерии.

Жизнь при дворе быстро наскучила мне. Треньканье менестрелей и печальное пение дев навевали тоску. Заседания совета, на которых мне было разрешено присутствовать, как сыну Орофера и будущему советнику короля Элу, длились бесконечно, и я частенько задремывал во время очередного доклада «О введении торговых пошлин для наугрим».

Во многом из-за придворной скуки, а отчасти, следуя предостережению учителя и друга, стараясь выбросить из головы мысли о весс лорда Келеборна, я, когда для Белега Куталиона подошел срок возвращаться к месту несения службы, попросился ехать с ним. Дорога до укрепленного лагеря, которым командовал мой наставник и воспитатель, проходила через мои родные леса Нан-Эльмот. Самым замечательным было то, что замок моего отца лежал на полпути к цели нашего путешествия.

— Мы сможем провести несколько дней в гостях у моей матушки, — говорил я Белегу, — Не уверен, что отец тоже окажется дома. Он часто отсутствует — охотится или навещает друзей в соседних угодьях.

— Я бы и сам не прочь поохотиться в тамошних лесах и пожить праздной жизнью, как наше земское дворянство, — отвечал Белег, — но служба… — он едва заметно вздохнул и сменил тему, — Твоя матушка, Леди Нифрелас, ведь приходится сестрой Дэнетору*? Его я знал…

— Да, мама — родная сестра Дэнетора. Она не любит покидать наш лес ради столицы потому, что в глубине ее сердца все еще тлеет обида на Владыку, но тебя, моего учителя и друга, она примет с радостью!

Таур Элу не возражал против моей поездки, когда Белег на очередном совете просил его отпустить меня с ним. Сказав, что молодому, подающему надежды стать однажды одним из его приближенных советников, эльда совсем не повредит набраться немного опыта на восточных рубежах, Тингол перешел к другим вопросам.

Мы выехали через несколько дней.

Путешествие в компании Белега и его небольшого отряда сопровождения доставляло мне огромное удовольствие. Он не умел наводить морок, в отличие от отца, но каждый раз идеально маскировал нашу ночную стоянку, используя бывшие под рукой ветки деревьев, их широкие листья, и выбирая естественные убежища в виде углублений и небольших расщелин среди каменистых горок, которыми был полон Нан-Эльмот.

Когда мы добрались до владений отца, матушка встретила нас с большими почестями в адрес моего учителя, а меня, как всегда, обнимала и при всех гладила по волосам, покрывая поцелуями мои лицо и склоненную в поклоне макушку, не обращая внимания на условности.

Отец, на мое удивление, был дома.

— Привет тебе, Орофер, сын Эльмо*! — улыбаясь своей располагающей улыбкой, обратился к нему Белег.

— Мой друг, солнце сияет в час нашей встречи! — отец схватил гостя за руки и повел с крыльца к своему столу, радостно смеясь и рассказывая о последних новостях нашего края. Он был воспитан его отцом в традициях благородных эльдар, но был женат на сестре предводителя самых простых и лишенных всякого представления о правилах придворного этикета лесных эльдар, поэтому в нем причудливо сочетались изысканность манер жителей столицы и простота в обращении, свойственная провинциалам из нандор.

Задержавшись на три дня, посвященных отдыху, веселью и охоте, мы собрались в путь. Перед отъездом матушка позвала меня к себе. Придя в ее комнаты, я застал ее одну за вышиванием.

Увидев меня на пороге, она отложила работу и поднялась мне навстречу. Я подошел и поклонился. Она тут же обняла, обвивая руками шею, не позволяя выпрямиться, и заглянула своими ярко-зелеными глазами в мои:

— Тэран-Дуиль, мой весенний цветок, признаюсь, я не хочу отпускать тебя. Ты радуешь мое сердце своим обликом, речью и смехом. Разлука с тобой будет мне тяжела. Ты слишком дорог моему сердцу, мой прекрасный сын, — она опустила взор, — Но время пришло. Обычай требует, чтобы ты, вступив в возраст, покинул отчий дом.

Матушка достала из-за пояса маленький бархатный мешочек, вышитый ее рукой, и протянула его мне.

— Мама, спасибо, — я развязал тесемки и вытащил изящное маленькое колечко из серебра с овальным изумрудно-зеленым перламутром. В его тонких переливах можно было разглядеть очертания сказочного царства или города.