Под Варды синими сводами (СИ)

Самыми схожими с чертами отца были черты Куруфинвэ, или Курво, как его называли в семье. Однако сходство их было лишь внешним, к тому же, Куруфин был на пол головы ниже ростом. Оба они — отец и дядя Курво, как говорили, были похожи на Феанаро. Только Куруфин унаследовал еще и талант их отца к кузнечному ремеслу, ювелирному делу и обработке драгоценных камней.

При братьях отец был немногословен. С ними рядом он словно делался моложе, превращаясь в среднего брата, принца Первого Дома, четвертого сына Феанаро, внука Финвэ. Как если бы совместные воспоминания о жизни в Валимаре, об Исходе, о страшной Клятве и всем, к чему она привела, довлели над ним, диктуя определенные правила поведения в присутствие братьев. Клятва их сплачивала, но, разумеется, не только она.

Отец был наблюдателен и чуток к проявлениям личностных качеств окружающих. С присущей ему логикой талантливого стратега, он помогал старшему из братьев составлять планы вылазок и военных компаний, которые сам же и оплачивал, как наиболее преуспевший в деле торговли с наукалиэ и другими народами.

Младшие дяди-близнецы, казавшиеся на вид не старше меня, искрились жизнелюбием, были ласковы, и словоохотливы. Могло показаться, что они не страдают в той степени от тяжкого бремени принесенной когда-то Клятвы, в какой ее вес давит на плечи их старших братьев. Питьяфинвэ и Телуфинвэ были неразлучны, часто, начиная говорить одновременно, произносили одни и те же слова, любили петь и музицировать с дядей Макалаурэ, почти постоянно переговаривались в осанве и много смеялись.

Канафинвэ, дядя Кано, обладал самым мягким среди братьев, почти кротким нравом, но в определенных ситуациях второй по старшинству феанарион мог преображаться, проявляя себя с неожиданной стороны. Сильный чарующий голос его, когда он спорил с братьями или чужаками, звучал мелодично, как у истинного певца, но твердо и решительно. Если он почитал единственно верным то, что утверждал или намеревался предпринять, то делался упрямым и умел настоять на своем, используя не столько силу голоса, сколько меткость и ясность суждений. Его черты напоминали черты отца и Курво, но были тоньше, мягче, изящней. В темно-серых, по-оленьи кротких глазах часто можно было заметить задумчивость, отрешенность.

Все сыновья Феанаро были красивы, но самым прекрасным из братьев отца по праву можно было назвать Туркафинвэ. Ослепительный в своей красоте Турко, занятый лишь собой и своими делами, свысока смотревший на все и вся, казался совершенной, но холодной мраморной статуей. Роскошные светло-русые с золотым отливом волосы пышными волнами лежали на плечах и спускались на спину, завиваясь колечками. Иногда мне очень хотелось прикоснуться к ним, погладить, мягкие ли? У него на щеках рдел нежный румянец, а ярко-голубые глаза были обрамлены в длинные черные ресницы, брови тоже были угольно-черные, с изгибом, как нарисованные черным карандашом на бело-розоватой, идеальной коже.

Старшим и по праву главным среди братьев был Нельяфинвэ, дядя Майтимо, Маэдрос Высокий. Я слышала, его называли «Однорукий Король». Кисть правой руки ему заменял искусно сделанный протез из неизвестного сплава, по виду напоминавший перчатку боевых доспехов, который Майтимо умело использовал для простых манипуляций. Говорили, что в битвах он надевает другой наруч в виде острейшего клинка. Он единственный из братьев был выше отца ростом и шире в плечах. Серо-зеленые прозрачные глаза его были подернуты льдом. Приветливый тон Нельо был скорее необходимостью привычной роли объединителя и посредника, нежели природной чертой. Груз ответственности за братьев и за прегрешения их отца перед всеми и вся тяготили его — это сквозило во взгляде, в движениях, в звуках спокойного голоса.

Представленная братьям отца и признанная ими, я чувствовала себя теперь настоящей ниссэ из квенди, настоящей нолдиэ и принцессой Первого Дома. У меня, как выяснилось, был кузен Тьелперинквар — сын Куруфина, встречу с которым Курво обещал мне, сказав, что отправит сына к нам в Таргелион, как только ему станет известно о нашем возвращении из Хитлума. Не скрою, мне хотелось познакомиться и с ним.

Желала я встретить и родичей из Второго и Третьего домов, даже догадываясь о непростых отношениях, омраченных давними раздорами. Мое положение было неопределенным. Из случайно услышанных мною обрывков разговоров приближенных братьев феанорингов было понятно, что у моего отца в Валимаре осталась жена.

Собираясь в Хитлум, я настраивала себя на лучший исход. Что бы ни было, а быть единственной дочерью Владычицы Халет было не менее почетно, чем незаконной дочерью одного из князей проклятого Первого Дома.

Мы с отцом и Майтимо выехали в Хитлум через две недели пребывания у нас делегации из Белегоста. Посланцы гномов отправились во владения своих правителей, а мы держали путь в резиденцию Верховного Короля нолдор в изгнании. В первые дни пути нам составляли компанию Кано, Турко и Курво, чьи уделы находились северо-западнее Таргелиона. Тельо и Питьо отправились к себе на юг, в Междуречье Оссирианда.