Под Варды синими сводами (СИ)

Наконец, мои приготовления были завершены и вечером, как и было условлено, мы с отцом вошли в тронную залу замка сразу вслед за дядей Майтимо, уверенными шагами ступавшим по ее гладким полированным плитам.

Зала была полна до отказа. Гости стояли вдоль длинных накрытых столов. Другие еще продолжали прибывать. Почти сразу за нами в залу вступила группа необыкновенно пригожих собой золотоволосых квенди, они, взглянув в нашу сторону, сделали короткий поклон Майтимо.

Сияние самоцветных камней на одежде, украшениях и кубках приглашенных слепило глаза, блеск золота, серебра, меди и бронзы, исходивший от ваз, канделябров, люстр под потолком и подсвечников на столах был таким, что, казалось, зала освящена неземным светом, подаренным самими Валар.

Ослепленная великолепием и блеском просторной залы, я не сразу обратила взор вглубь ее, где располагался стол, за которым восседал сам Нолдаран с сестрами и прочими, кто приходился ему родней.

Приблизившись к королевскому столу и стараясь, чтобы его голос было слышно сквозь шум застолья, Майтимо обратился к Нолофинвэ с приветствием:

— Звезды сияют в час нашей встречи, Владыка! — он склонил голову и медные кудри, дрогнув, вспыхнули красновато-оранжевым всполохом.

— Приветствую Лорда Химринга и хранителя Восточного Предела в Барад-Эйтель! — ответил ему приятный бархатный голос Нолофинвэ, гулко разносившийся по зале во внезапно повисшей тишине.

Только сейчас я рассмотрела Верховного Короля нолдор в изгнании, вышедшего нам навстречу. Высокий и статный, длинные темно-каштановые волосы рассыпаны по широким плечам, в его прекрасных светло-серых глазах можно было заметить выражение тоски и усталости. Нолдаран выглядел обеспокоенным. Это было вполне понятно — рядом с его владениями располагалось логово врага.

— Я пришел к тебе, чтобы отметить вместе с нашими славными родичами начало осени и представить тебе, твоему двору, — Майтимо сделал небольшую паузу, оглядев залу, — и нашим родичам из Третьего Дома, дочь Морифинвэ. Подойди, Мирионэль! — позвал он.

Для меня это стало полной неожиданностью. Помедлив мгновение, я двинулась вперед, страшась того, что могло случиться в следующий миг.

Стоя перед Нолофинвэ я опустила взор, рассматривая плиты пола, и, подобно тому, как это часто случалось с отцом, щеки мои загорелись. Я ощущала, что на меня устремлены десятки пар глаз. Стоявший совсем рядом Владыка нолдор был добр, но горд, излучая спокойную уверенность и достоинство.

— Я рад узнать, что у Первого Дома появилась госпожа, — сказал Нолдаран.

Я взглянула на него — он улыбался мне с приятной мягкостью. Я не могла не улыбнуться в ответ.

— Воистину, она прекрасна, Морифинвэ! — продолжал Владыка нолдор, — Ты представишь нам и твою супругу, что подарила тебе это дитя?

После этих слов все взгляды в зале обратились к моему отцу, стоявшему за плечом Майтимо.

Отец высоко поднял подбородок, прикрыл глаза и ответил:

— Мирионэль — дочь Халет, Владычицы народа халадинов, — по зале прошел удивленный ропот.

Щеки отца, как и мои, заалели ярче обычного.

Нолофинвэ слегка приподнял свои красиво изогнутые черные брови, но, оглядев подданных, скоро нашелся:

— Добро пожаловать, дочь Карнистиро и Халет! Прошу вас, родичи, разделите с нами этот праздничный ужин…

Почти тут же к нам приблизился один из приближенных слуг, показывая Майтимо жестом, что проводит всех к отведенным для нас местам за длинным столом Нолофинвэ по правую руку от центра, где восседал сам Нолдаран с сестрами.

====== Две атанет ======

Карантир намеревался покинуть пиршество, как только принятые при дворе дяди Нолмэ приличия ему это позволят. Мирионэль, которая, как он заметил, вела беседу с подсевшим к ней кузеном Финьо, он оставит на попечение Майтимо — они прекрасно ладят, а ему самому, как он думал, необходимо скрыться ото всех.

Четвертый сын Феанаро сидел, не притрагиваясь к еде, сердце стучало бешено, распространяя гул своих ударов по всей грудной клетке, потому что несколькими мгновениями ранее он перед всеми объявил, что его драгоценная Мирионэль — дочь атанет, смертной, однодневки, как презрительно называли атани в крепости Врага. Стыд за свою спесивую гордыню и сказанные прежде, давно, родичам и подданным неосторожные и вздорные слова, жег его изнутри немилосердным пламенем. Пунцовая краска заливала лицо Морьо до корней волос, распространяясь на шею. Теперь они будут презирать его еще больше. Будут даже жалеть. Еще чего доброго, придут к нему с сочувственными словами, эти святоши из Третьего Дома. Подумав об этом, Морифинвэ большими глотками осушил стоявший перед ним кубок с молодым вином.

Лишь только время, кое-церемониал предписывал провести за пиршественным столом Владыки нолдор, истекло, Карантир поднялся и, отвесив короткий поклон Финголфину, покинул залу, стараясь не привлекать внимания к своей персоне.