Под властью пугала

– Но они снова могут объединиться, – сказал Муса Юка.

– Мы не допустим, господин Муса, – ответил Нуредин-бей, – за этим проследит министерство внутренних дел. Каждый сам по себе пусть делает, что хочет, пусть занимается своими делами, если им угодно стоять в стороне, но объединяться – извините, мы не позволим. Сила наших врагов – в организации, и это надо иметь в виду.

– И все-таки это опасно, – сказал президент в раздумье. – Среди них есть неглупые люди, они найдут способ, как нам повредить.

– Ничего они нам не сделают, – повторил Нуредин-бей. – Человек, даже самый способный и умный, сам по себе слаб и бессилен. Люди становятся сильны, лишь когда объединяются и представляют единое целое.

– Кроме того, наши противники политически обанкротились, – поддержал своего приятеля Гафур-бей. – Их знамя разорвано, его уже не сшить. Нам теперь надо опасаться другого знамени – коммунистического.

– Те, кто до вчерашнего дня были нашими врагами, выступают против коммунизма, – сказал Джафер-бей.

– Поэтому, стоит нам поднять знамя антикоммунизма, как многие из них не только перестанут выступать против нас, но и присоединятся к нам, – сказал Нуредин-бей. И добавил: – Амнистия войдет в политический актив вашего превосходительства.

– Мы это еще продумаем, Нуредин-бей, – закончил дискуссию президент и продолжил давать указания.

– Вы, господин Котта, Муса-эфенди и Джафер-бей подготовите роспуск парламента и выборы в учредительное собрание. Гафур-бей и Нуредин-бей займутся печатью и организацией церемониала. Господин Фейзи-бей изыщет необходимые средства. Что касается Абдуррахмана, – сказал президент, смягчая тон, – то он поможет нашему делу в горах, среди байрактаров и родовой знати. Согласен?

– Как бог свят!

Покидали дворец на рассвете. Адъютант в аксельбантах и золотых галунах проводил их до больших решетчатых ворот и отдал честь. Они, ухмыляясь, отсалютовали в ответ. Только Муса Юка не ответил и направился прямо к машине, бросив на него из-под кустистых бровей косой взгляд. Но адъютант этого не заметил.

III

Нуредин-бей Горица низко поклонился. Его превосходительство президент даже не поднял головы.

Нуредин-бей почувствовал себя оскорбленным и в ожидании застыл у двери.