Под водой

В нём Чингиал стоял на плоту посреди океана. Казалось, что пара небольших брёвен, крепко соединённых между собой бечёвкой, не чувствовала тяжёлого мужчину. Вдруг около плота появилась она! Девушка плавала рядом, не отрывая глаз от Чингиала. Он тоже смотрел на неё. Но неожиданно для себя, Чингиал обнаружил, что начал тонуть. Плот медленно опускался под воду, через несколько секунд толстяку начало казаться, что он стоит в луже. Чингиал понял, что не сможет всплыть, и что он точно утонет. Но вдруг девушка, успокаивая, сказала ему следующее:

— Стань легче, дорогой,

Сними всё лишнее, родной.

И тогда Чингиал начал ускоренно раздеваться, но уже оставшись в одних трусах, понял, что это не поможет.

— Нет, ты не понял меня, дорогой,

Сними его же скорее.

Поверь, это поможет, родной,

Только быстрее, быстрее, — говорила девушка, показывая пальцем на живот Чингиала.

Толстяк не сразу понял, что от него хотят, но от безысходности он и вправду потянул за свой живот, будто отталкивая его от себя, и живот слез с его тела, словно жилет. Ему показалось, что он взлетел. Потом Чингиал снял жир с ног, словно высокие сапоги, а затем и с рук, словно длинные перчатки до плеч, какие носят чумные доктора. Последней была шея, этот жир было куда тяжелее снять, чем другой, он был словно ошейник, пережимающий горло. Сняв его, Чингиал впервые за долгое время задышал полной грудью. К этому моменту плот уже полностью утонул, и Чингиал остался один на один с океаном и девушкой. Она тут же его поцеловала, от неожиданности Чингиал забыл подгребать руками чтобы не утонуть, из-за чего пара вместе ушла под воду. Но в ту же секунду, когда Чингиал понял, что находится не на поверхности, он понял и то, что не нуждается в воздухе. Мужчина, обхватив талию любимой, притянул её к себе, не отрывая губ. Второй рукой он сжал руку девушки, пропустив её пальцы между своими. Вдруг поцелуй окончился, она заговорила прямо под водой, выпуская пузыри воздуха.

— Ты такой красивый

Сегодня, любимый.

От этих слов лицо Чингиала сыграло недоумение. Он красивый? Мужчина взглянул на свои руки, они не были толстыми— они были нормальными, обычными руками! Затем он посмотрел в глаза девушки, чтобы в отражении увидеть собственное лицо. Но своего лица, он там не увидал. В отражении было молодое, красивое мужское лико. Со скулами и подбородком без продолжений. Оно было бледное и совсем не морщинистое.

— Но как? Почему я такой красивый?

— Истинная красота,

Она внутри всегда, — с улыбкой сказала девушка…

В эту ночь опять была слышна песня в море…

Но теперь настало утро. Песни кончились, а Чингиал неохотно встал с кровати. В эту ночь он понял, что влюбился в девушку. Да, он влюбился в девушку, что же здесь плохого? Но он же не сумасшедший, чтобы из-за этого себя калечить. Поэтому он решил, что может думать о ней, вспоминать её лицо, волосы и плечи. Главное, из-за этого не умереть, но это ведь и невозможно! Быть может, другие были изначально больны на голову и именно поэтому покончили с собой. А Чингиал полностью здоров. Точно здоров…

Этим утром вечно потный толстяк шёл по коридорам корабля с большой улыбкой на лице. Ему было приятно вспоминать ту девушку. Правильнее, конечно, было сразу сообщить команде о ней, как говорил Мор, но Чингиал либо забыл сделать это, либо не захотел.

В этот день Чингиал, ел куда с большим аппетитом еду, которую сам же и приготовил. в последнее время он переживал насчёт того, что стал слишком толстым, (хотя я думаю, он уже давным-давно вышел за пределы "слишком толстого") и что возможно, нужно перестать настолько много впихивать в себя еды. Такое может иметь летальный исход. Тем более, ему самому никогда не нравилось собственное тело. Но сегодня Чингиал будто забыл про собственные установки, и ел даже больше, чем обычно. Неужели он забыл, что от этого умирают? Умирают мучительно. Но это его не волновало. Также его не волновала собственная фигура. "Красота внутри", — мысленно проговаривал Чингиал.

Лицо его напоминало свиное рыло: неухоженное, грязное и жирное, невероятно жирное. Три подбородка, нос, который по правде, можно было бы перепутать из далека с пятаком; большой рот, маленькие уши и глаза— всё это составляло лицо Чингиала, не красивое ни при каких обстоятельствах. На Чингиала можно было бы посмотреть при плохом освещении или же увидеть его боковым зрением, но это всё равно бы не помогло. Чингиал был уродом, уродом везде и всегда. Язык даже не повернётся сказать ему комплимент. Сам Чингиал не мог сказать его себе. Даже сейчас, когда он понял, что истинная красота внутри, а не снаружи, он лишь перестал переживать над своей никчёмной внешностью, но всё равно продолжил считать себя уродом.