Под водой в Антарктике

Спускаюсь у основания отвесных скал большего острова. Неглубоко, всего три-четыре метра. Медленно плыву над дном в сторону моря. Видимость у поверхности плохая, глубже — лучше. На дне плотная чаща водорослей, длина некоторых слоевищ больше десяти метров. Идет отлив, и все пластины вытянулись в одном направлении, плотно прикрывая дно толстым ковром. Ровная площадка дна кончается. Вниз уходит узкая расщелина, расширяясь в обе стороны и постепенно переходя в отвесную стенку. Водоросли сползают вниз, скрывая поверхность скалы и многих животных. Такой удивительной стенки под водой я еще нигде не встречал. На террасах растут колонии губок, по форме напоминающих пасхальный кулич. В центре колонии они большие, а к краям становятся все меньше. Расположены, как солдаты в строю, по росту. На глубине 25 м стена переходит в крутой склон, по которому свисают только отдельные языки водорослей. Встречаются чистые участки дна, громадные кусты белых актиний.

Наверху пасмурно, поэтому под водой полумрак. Над песчаным дном несколько светлее. Спускаюсь до 40 м. Прямо передо мной из голубого полумрака показываются необычные сооружения — несколько параболических арок пролетом от двух до пяти метров нежно-кремового цвета толщиной в руку. Что это, животные или растения? Вероятнее всего, первое. Дотрагиваюсь до одного из них. Отделить от грунта животное трудно, а поместить в сетку еще сложнее: скручиваясь кольцами, оно охватывает мою руку и не желает лезть внутрь капроновой сетки. Как только я его отпускаю, оно легко поднимается вверх. Подставляю сетку, и это существо, свернувшись клубком, само вплывает внутрь. Мне остается только протолкнуть его дальше, чтобы не повредить защелкой.

Поднимаюсь вверх по склону. В шлюпке осторожно выпускаем животное в ведро с водой. При дневном освещении оно имеет сочный оранжевый цвет с легким серебристым налетом. Грузов с Пушкиным долго ломают голову — что же это такое? Наконец классифицируют — сложная асцидия.

Меняется ветер. Лодку начинает сносить. Медленно выходим из пролива в бухту. С каждым порывом ветра в нас летят холодные соленые брызги. Заливает сильно. Ясно, что вчетвером мы не сможем обследовать дальние острова. Даже небольшое волнение будет каждый раз серьезным препятствием для перегруженной шлюпки. Выход один — разбиться на пары и работать так, как мы это делали в Молодежной и Мирном. Пушкин и я опять вместе. Наше время для погружений — с 4 до 8 часов утра. С 8 до 12 часов погружается Грузов. Мы в это время производим разборку собранного материала, а с 12 часов опять уходим вдвоем на шлюпке к островам и возвращаемся только к 4 часам. Затем наступает время Жени и Валентина, а мы отдыхаем.

Каждую ночь в 3 часа 30 минут нас будит вахтенный матрос. Вылезаем на палубу. Как правило, идет мелкий дождь. Временами налетает холодный ветер. Со стороны пролива Дрейка, через галечную террасу, где строят станцию, перекатываются клубы тумана, растекаясь ватным облаком по бухте Адели. Пропадает берег, только в разрывах иногда проглядывают черные и белые пятна — скалы и снег. Вахтенный выводит стрелу и спускает шлюпку за борт. Валентин с вечера тщательно укрывает мотор, и утром он заводится не капризничая.

Наш гидробиологический разрез находится на вертикальной стенке в районе двух островов. От «Оби» на средних оборотах туда хода минут 20. Останавливаемся там, где установлен пенопластовый буй, отмечающий начало разреза.

Спуск. Видимость плохая, четыре-пять метров. Контуры предметов расплываются, но ничего не поделаешь, надо фотографировать, сидеть и ждать нет времени. Ниже, метрах на двадцати, видно лучше. Я только нацеливаюсь на колонию куполообразных губок, как что-то быстро мелькает в поле зрения. Поворачиваюсь — вокруг никого и ничего. Значит, показалось. Но вот опять какие-то тени быстро проносятся ото дна к поверхности. Это уже не галлюцинация, а что-то реальное. Опускаю камеру на дно и тихо подплываю к тому месту, где заметил движение. Вот оно что — оказывается, это пингвины. Они ныряют под углом 45–60° к поверхности воды, некоторое время что-то ищут на дне, а затем стремительно поднимаются. При этом они быстро, как при плавании кролем, перебирают своими закрылками и лапами. Скорость такая, что пингвины по инерции вылетают из воды на метр-полтора. Этим приемом пингвины пользуются, когда необходимо выпрыгнуть на припай высотой более полуметра.