Под волнами Иссык-Куля

Как-то утром, захватив фотоаппарат, мы с Германом Прушинским отправились к подножию Кунгей-Алатау. Мне не раз говорили, что в этом районе есть множество наскальных изображений. Я хотел ознакомиться с ними и сфотографировать. Километрах в трех от берега начиналась полоса крупных валунов — остатки ледниковой морены. Большинство валунов были «загорелыми». «Загар» на камнях встречается чаще всего в пустынных местностях. Геологи называют его загаром пустыни или защитной коркой. Он образуется в результате отложения окисных соединений железа и марганца. Окиси эти выносятся на поверхность камня влагой, поднимающейся по капиллярным трещинам. Загар пустыни бывает толщиной от долей миллиметра до нескольких миллиметров. Достаточно ударить по «загоревшей» стороне другим камнем, как «загар» в месте удара скалывается и остается светлое пятно. Эту особенность подметили древние обитатели Прииссыккулья и использовали «загоревшие» части камней как полотна для своих художественных опытов, а вся полоса валунов со временем превратилась в «картинную галерею».

Изображения животных — козлов, оленей, верблюдов, собак, волков, змей — как правило, выполнены весьма примитивно в виде профильного силуэта. Встречаются, однако, силуэты, сделанные довольно точно, есть и целые охотничьи сцены, решенные линейным рисунком, — последние относятся к более поздним временам. Но примечательным для всех изображений является отлично переданная динамика движения.

На одном из камней козел с загнутыми рогами был изображен особенно искусно. Я навел окуляр зеркального видоискателя фотоаппарата на камень. В этот момент перед объективом поднялась струя горячего воздуха, все предметы, которые виднелись за ней, заколебались, и козел на камне будто задвигал ногами…

Вечер опустился над побережьем озера. От горных вершин потянулись к востоку лиловые тени. На огромном валуне стоял человек с длинными, откинутыми назад волосами. Тело его до колен покрывал своеобразный плащ из шкуры леопарда. Правая рука опустилась вдоль бедра, кисть сжимала короткую суковатую палку. Левую руку человек приставил козырьком над глубоко посаженными глазами. Он внимательно всматривался в даль: там паслось стадо коз, еще недавно совсем диких, с большим трудом прирученных им. Пора было собирать стадо и гнать его на ночь в загон.

Что-то отдаленно напоминающее улыбку появилось на малоподвижном лице первобытного чабана: сейчас он смотрел на могучего красавца козла — вожака стада. Козел, как и человек, взобрался на большой камень и застыл с гордо поднятой головой, увенчанной огромными загнутыми рогами. Человек знал, что если заставить вожака идти к загону, все стадо пойдет за ним.

Пастух решил уже направиться к вожаку, но вдруг замер. Недалеко от того места, где стоял козел, то появлялась, то исчезала за камнями пестрая шкура барса. Человек широко открыл рот, обнажив крупные желтоватые зубы, и издал мощный гортанный крик, скорее походивший на рев хищника, чем на голос человека. В следующее мгновение он соскочил на землю и побежал к вожаку.

Бесчисленные валуны, покрывавшие пологую равнину, мешали ему видеть, что происходит с козлом, он заметил лишь, что камень, на котором стоял вожак, теперь был пуст. Вдруг человек остановился, поднял топор и со страшной силой метнул его. Топор, со свистом рассекая воздух, описал гигантскую дугу, и чабан увидел, как гибкое тело барса, словно сросшееся с телом козла, вздрогнуло. Барс подпрыгнул, издал предсмертный рев и, грохнувшись оземь, остался лежать неподвижно.

Пастух подбежал к козлу. Животное уже перестало дышать, из разорванного горла сочилась кровь, а рядом распростерся барс с разможженной головой.

Человек присел на корточки и долго смотрел на коченеющее тело вожака стада. Лицо человека оставалось неподвижным — он еще не умел выражать своих чувств мимикой, но глаза его были полны скорби. Он поднялся, с яростью толкнул ногой труп барса и сделал несколько шагов в сторону, чтобы поднять топор.

Топор лежал рядом с валуном, и наблюдательный взгляд скотовода и охотника отметил на темной, «загоревшей» поверхности камня светлую царапину. Раньше ему такие царапины не встречались. Человек поднял топор, ударил им по камню — в месте удара появилось светлое пятнышко. Еще удар — еще пятнышко. Человек продолжал наносить легкие удары по камню: вот появились загнутые рога, голова, туловище и наконец ноги, движущиеся ноги, — и тогда изображение ожило! Дух козла воплотился в его изображении на камне.

Уже почти стемнело, а чабан продолжал стоять, рассматривая свой рисунок и пытаясь осмыслить — что же произошло? Он, человек, сумел вызвать к жизни дух погибшего животного. Не сможет ли этот дух помочь ему охранять стадо?..