Под вуалью

— Ну, давай же! Надо отсюда выбираться! — Не дожидаясь возражений, он обхватил ее рукой за талию и приподнял над землей. Он шел большими шагами, под ногами хлюпала жижа, и уже через несколько минут они были у лодочного гаража. Он вошел внутрь, все еще держа Рослин под мышкой, словно матерчатую куклу, и закрыл дверь.

Дверь скрипнула, он опустил Рослин на пол. Теперь они стояли и смотрели друг на друга в мерцающем свете лампы.

— Бедняжка, если бы ты только видела, на кого ты похожа! — Откинув голову назад, он рассмеялся: волосы у него были мокрые и темные от дождя.

— Ты и сам похож на черта, — парировала Рослин. Затем, застонав от боли в плече, она прислонилась к одному из пальмовых стволов, служивших опорами для крыши, и рукой принялась смахивать с лица воду. — Ты помнишь, как мгновенно заполыхало дерево? — Задрожав, спросила Рослин. — Оно напомнило мне самолет, когда произошла авария — он тоже вспыхнул и как будто бы от боли весь скорчился — это все, что я помню, потом я и сама потеряла сознание.

— Как твое плечо? — Поставив лампу на полку, Дуэйн обернулся к Рослин: лицо было выпачкано грязью. — Если бы я нес тебя, как мешок с овсом, то все было бы ничего, но ты же упрямая, как осел!

— Спасибо, — отозвалась Рослин. — Несомненно, это лучший способ общения с женщиной.

— А разве тебе это не нравится? — И он удивленно поднял брови. — А знаешь, я встречал подобных женщин. Они считают оскорбление прелюдией к соблазнению.

— Не удивительно теперь, почему ты так циничен по отношению к женщинам. Раз тебе приходилось иметь дело с подобными... — и она презрительно вскинула подбородок.

Но глядя на мокрые от дождя волосы, из-под которых на нее пристально смотрели притягательные глаза, она почувствовала некоторое беспокойство. Под намокшей рубашкой было видно его сильное и крепкое тело.

На улице, словно барабанная дробь, ударялись о холодные металлические опоры капли дождя. Здесь же, внутри, в этом лодочном гараже, они были абсолютно одни...

Рослин и Дуэйн Хантер, дикий и непредсказуемый человек!

— Почему женщины всегда слышат скрытый смысл в любой фразе мужчины? — обратился к ней Дуэйн.

— Не все женщины это слышат. — С этими словами она оттянула мокрый ворот свитера от шеи. — Как было бы хорошо сейчас принять горячий душ, а потом вытереться мягким теплым полотенцем!

— Я бы тоже не отказался! — насмешливо глядя на выпачканные грязью ботинки и брюки, произнес Дуэйн. — Неплохо бы было еще и выпить стаканчик горячего глинтвейна.

— А я бы не отказалась от большой чашки горячего сладкого кофе.

— Вместо этого, малышка, нам придется обходиться тем, что у нас есть, — нахмурившись, он пристально смотрел на сложенные на полу паруса. Затем, обернувшись к Рослин, которая все так же стояла у столба, прикусив губу, чтобы унять дрожь, спросил: — Твое плечо... Оно все еще болит?

— Да, немного больно, — призналась она. — Наверное, я его вывихнула.

— Дай-ка я посмотрю, что можно сделать, чтобы не болело. Только стой спокойно, не вырывайся.

— Но ты всегда такой грубый!

— Ты думаешь, наверное, что я совсем бесчувственный!

— Да, бесчувственный — не слишком приятный. —На нее в упор смотрели эти зеленые глаза с золотисто-желтым блеском. Она почувствовала, как он приподнял намокший свитер и начал массировать шею там, где она соединялась с плечом. Прикосновения его были мягкими, но глубокими. Руки были теплые, а кожа в мозолях от долгой работы с деревьями и землей, и их плодами...

— Может быть, индейцы и примитивны, но они многое знают о человеческом организме. Так индейские женщины лечат своих детей, когда те падают с дерева, — неторопливо говорил Дуэйн. — Вот здесь больно, да?

Эта большая теплая мозолистая рука, прикасавшаяся кшее, плечу и позвоночнику, расслабила ее. Рослин захотелось спать. Боль уходила... а вокруг была какая-то волшебная тишина.

— Ммммм, — только и смогла произнести она. Рослин вдруг поняла, что дождь кончился. Буря улеглась, а ей с Дуэйном предстоит остаться здесь до утра.

— Вот здесь, — его дыхание шевелило волосы на висках. — Ну, как теперь? Тебе легче?

— Немного. Спасибо за чудесный массаж. — Теперь, когда он уже больше не прикасался к ней, она вдруг осознала, что у нее поднят свитер, и быстрым движением она

одернула его вниз.

— Лучше бы его снять тебе на ночь, — хмурясь, сказал Дуэйн. — Может, я смогу оторвать кусок от этого паруса, и ты в него завернешься, как в саронг[17]1. Паруса совсем сухие. Теперь только осталось найти нож или ножницы.

Он переступил через лодку и стал осматривать полки в поисках ножа или ножниц. Лампа стала дымить, а это означало, что заканчивался керосин. Рослин подумала о том, что она была не права, когда решила, что Дуэйн бесчувственный. Он безусловно был по-своему добр и заботился о других.

Она заметила, как на нем стала высыхать рубашка.

Хотя он казался таким же крепким, как и его деревья, но вряд ли ему было удобно в мокром. Она сделала шаг вперед, но тут же отступила снова назад. Она хотела предложить ему снять рубашку, но не знала, как сказать, чтобы это не прозвучало... провокационно.