Под вуалью

— Мадам, а разве вам не нравятся счета за последнее время? Мне кажется, они выглядят убедительно.

— А можно ли сказать, что ты выглядишь здоровым?

— Сердясь на него, Нанетт изящно топнула ножкой по восточному ковру. — Ты совсем мало отдыхаешь. Ты, как голодный волк, все время рыщешь по пустыне.

— Моя дорогая, я вас обожаю. — Он скорчил гримасу и поклонился. В следующее мгновение его уже не было в комнате, и лишь звук его тяжелых шагов эхом отдавался во Дворе Вуалей. Нанетт какое-то время еще казалась сердитой, но потом она встала и сказала Рослин, что хочет показать ей комнату, которую ей приготовили.

— А что будем делать мы, Тристан? — Изабелла изящно изогнулась телом, положив руку на подушки.

— А мы будем работать, моя примадонна, — и он побрел к инструменту. — Крик души моей оперной героини готов, и я бы хотел попробовать с тобой эту арию.

Изабелла выпрямилась, вмиг забыв о томности, которую она только что разыгрывала. Сейчас это была певица, готовая заняться своим любимым делом.

— Ты завершил арию Нахлы, в которой она поет о тонкой грани между любовью и ненавистью? — на одном дыхании выпалила Изабелла. — Ты работал над ней, пока я ездила верхом с Дуэйном.

Тристан перелистывал ноты.

— Нахла похожа на легкого мотылька, который боится пламени, и тем не менее, она не в силах сопротивляться боли, во власти которой она находится, — произнес Тристан задумчиво. — Такой я вижу ее, Изабелла. Именно эту сторону я прошу тебя в ней подчеркнуть.

— Похоже, твоя опера обещает быть интересной, Тристан. — В этот момент Нанетт взяла Рослин за руку.

— Любить — значит сгореть в пламени страстей и иллюзий, бабушка, — он поудобней уселся за инструмент и улыбнулся ей.

— В своем цинизме ты недалеко ушел от Дуэйна, — раздраженно заметила Нанетт. — Любовь может стать самым прекрасным и радостным чувством, но современные молодые люди предпочитают делать из этого борьбу. Полагаю, финал твоей оперы будет трагичным, дорогой, хотя, судя по всему, Нахла увлеклась своим обожателем-офицером, а любить продолжала своего хозяина. Женщина не может не любить своего господина.

— Бабушка, ты неизлечимый романтик, — усмехнулся Тристан и заиграл отрывок из «Веселой вдовы». — Но я как смею отказать Изабелле в лебединой песне, если она так эффектно умирает на сцене?

— Позвольте, маэстро, — Изабелла села за пианино, а Нанетт в сопровождении Рослин вышла из гостиной.

Нанетт вопросительно посмотрела на Рослин.

— Мои внуки так не похожи, не правда ли?

— Тристан похож на Арманда, — тихо произнесла Рослин.

У Нанетт перехватило дыхание.

— Ты вспоминаешь его? — спросила она.

— Я бы хотела, но нет, мадам. Я сужу по фотографии Арманда, которую вы мне дали. — Рослин взглянула на кольцо, знак любви, которую она тщетно пыталась вспомнить. — Я слышу пение сеньориты. У нее замечательный голос.

— Жизнь безумно интересна для тех, кто нашел свое призвание, поэтому я никогда не отговаривала Тристана от занятий музыкой, наоборот, я его всячески поддерживала.

— Мадам слегка передернула плечами и, взяв Рослин под руку, они стали подниматься вверх по кованой железной лестнице, ведущей на второй этаж. — Конечно, на плантации много дел, но у меня есть Дуэйн, и он прекрасно может с этим справиться. Он прошел хорошую школу у отца, жестокого, но способного человека. Я же теперь старею и утрачиваю всякий интерес к делам, не говоря уж о распрях между работниками и всяких прочих мелочах. Надеюсь, тебе понятно, о чем я говорю.

Рослин улыбнулась и подумала, что для своих лет Нанетт была в прекрасной форме.

— Я полагаю, мадам, вы заслужили отдых, — сказала она.

— Ты должна называть меня Нанетт, дитя мое. Мне нравится слышать свой сценический псевдоним, ведь это так здорово — вспомнить о прошлом! О, Боже, прошу прощения, детка. Беда в том, что людям трудно почувствовать боль и страх других, если только этот другой не любимый муж или любимая жена. Кто знает, может быть, тебе удасться почувствовать связь с Армандом в этом доме, ведь он здесь вырос и провел юность. Этот дом хранит его веселый смех и любовь к жизни…

Нанетт оборвала фразу на полуслове, вздохнула и остановилась. Перед ними была ярко-красная дверь овальной формы. Она открыла ее.

Комната Рослин в Дар-Эрль-Амра была выкрашена в белый цвет, потолок был сделан из панелей кедра. Над большой низкой кроватью была натянута сетка от москитов. Пол застилали восточные ковры. Окна были маленькие с решетками и также были затянуты сеткой. Под окнами были ниши, где лежало много подушек. Там еще был шкаф для одежды и комод с зеркалом и баночками пудры, стоящими на вышитых подушечках.

Рослин была очарована необычным восточным убранством, когда белые стены контрастировали с темными деревянными потолками. На низком столике из пальмового дерева в медной вазе она заметила веточки молодого олеандра.

— Как ты думаешь, тебе понравится здесь? — обратилась к ней с вопросом Нанетт.

— Мне уже здесь нравится, — заверила ее Рослин.