Под защитой камня

Лежа рядом с Джондаларом, осознавая, что его ребенок растет в ее животе, Эйла огорченно почувствовала укол жалости к этой женщине, которая потеряла его и, возможно, не способна родить ребенка. Стоит ли так уж сильно обижаться на то, что Марона в расстройстве задумала плохую шутку? Как бы она чувствовала себя, потеряв Джондалара? От этих мыслей на глаза Эйлы набежали слезы, и ее захлестнула теплая волна благодарности соединившей их судьбе.

Конечно, проделка была отвратительной, и все могло бы закончиться куда хуже. Эйла вновь невольно рассердилась, ведь она не знала, как воспримут ее Зеландонии, когда решила вернуться к ним в смешном наряде. Но ей удалось завоевать их уважение. Она могла посочувствовать Мароне, но симпатии к ней не испытывала. А напоследок ее расстроил Брукевал. Его сходство с людьми Клана вызвало у нее дружеские чувства, но она уже держалась настороже.

Джондалар обнимал ее и старательно бодрствовал, пока не убедился, что она крепко заснула. Тогда он тоже закрыл глаза и провалился в сон. Но среди ночи Эйла проснулась, испытывая желание облегчиться. Волк молча последовал за ней к ночному сосуду около входа. Когда она вернулась на лежанку, он подкатился к ней под бочок. Она с благодарностью подумала о лежащих с двух сторон от нее заботливых и надежных защитниках, Волке и Джондаларе, но еще долго не могла вновь уснуть.

Глава 8

Эйла проспала до позднего утра. Когда она приподнялась на лежанке и огляделась, Джондалара уже не было, и Волка тоже. В доме уже никого не было, но ей оставили полный сосуд воды и туго сплетенную, водонепроницаемую чашу для умывания. В резной деревянной чашке темнел какой-то напиток, по запаху похожий на мятный чай, остывший, но ей не хотелось пока пить.

Поднявшись с лежанки, она воспользовалась большим сосудом, что стоял около дверного проема, чтобы облегчиться, — последнее время она заметила, что стала чаще испытывать такую потребность. Потом, вдруг схватившись за амулет, она быстро сняла его и склонилась над умывальной чашей, но ей было не до умывания, поскольку тошнота уже подступила к горлу. Сегодня утром ее тошнило больше обычного. Наверное, виновата березовица Ларамара. Похмелье наложилось на ее утренние недомогания. "Я думаю, надо забыть про такие напитки с сегодняшнего дня. В любом случае во время беременности они вредны не только для меня, но и для ребенка".

Очистив желудок, Эйла прополоскала рот мятным настоем. Рядом с лежанкой кто-то положил стопку ее старой одежды, которую она сначала собиралась надеть вчера. Сейчас, начав одеваться, она вспомнила, что оставила ее прямо у входа. Эйла решила сохранить наряд, подаренный ей Мароной, не только потому, что из принципа намеревалась носить его, а и потому, что он действительно был удобным и она лично не видела в нем ничего плохого. Хотя сегодня не стоит облачаться в него.

Она хорошенько завязала на талии крепкий пояс, который носила во время странствий, прикрепила на привычное место ножны и, распределив другие подручные средства и мешочки, вернула на шею свой амулет. Взяв дурно пахнущую умывальную чашу, она вытащила ее из дома, но оставила у входа, не зная толком, куда лучше вылить ее содержимое, и решив выяснить у кого-нибудь этот вопрос. С ней поздоровалась подошедшая к дому Мартоны женщина с ребенком. Откуда-то из глубин памяти всплыло ее имя.

— Добрый день… Рамара. Это твой сын?

— Да. Робенан хочет поиграть с Джарадалом, и я ищу Пролеву. Ее нет у себя, и я подумала, не пошла ли она к вам.

— Нет, в этом доме никого нет. Когда я встала, уже все разошлись. Я не знаю, где они. Что-то я разленилась сегодня. Проспала все на свете.

— Как и большинство людей, — сказала Рамара. — Не многим удалось встать пораньше после вчерашнего праздника. Ларамар готовит крепкие напитки. Уж в этом-то он знает толк… жаль только, что во всем остальном от него мало толку.

Эйла отметила пренебрежительный оттенок в тоне женщины. В связи с чем вдруг усомнилась, стоит ли спрашивать ее о том, куда можно вылить бытовые отходы, но поблизости больше никого не было, а ей хотелось избавиться от них.

— Рамара… Не могла бы ты подсказать, куда вы обычно… куда можно вылить… ненужные отходы?

Женщина озадаченно взглянула на нее, потом заметила, куда нечаянно посмотрела Эйла, и улыбнулась.

— Наверное, тебе нужны туалетные траншеи. Смотри, вон там, в восточном конце террасы, есть одна тропинка, не впереди, где зажигают сигнальный костер, а ближе к своду пещеры.

— Да, я вижу ее, — сказала Эйла.

— Она поднимается вверх по склону, — продолжила Рамара. — Пройдя по ней немного, ты окажешься на развилке. Левая тропа более крутая. Она ведет на вершину нашей скалы. Но ты иди по правой тропе. Она вьется по склону, огибая скалу, и там ты увидишь внизу Лесную речку. А чуть дальше этого места находится ровная площадка с несколькими траншеями — еще на подходе ты могла бы почувствовать их запашок, — сказала Рамара. — Но можно сказать, что теперь они почти не портят нам воздух, поскольку мы начали присыпать их.

Эйла непонимающе покачала головой:

— Присыпать?