Под жёлтым зонтом

Подняв трубку, Арина повертела ее в руках и безразлично сказала:

– Прозевали мы своего королевича…

– Он не против, что ты его так зовешь?

– Не знаю, – с удивлением призналась Арина.– По-моему, нет. А разве это обидно?

Максим с сомнением выпятил губы:

– Это немножко снисходительно. Хотя в ваших отношениях, наверное, все так.

– Я не отношусь к нему снисходительно!

– Да ты и сама не знаешь, как ты к нему относишься… Могу поспорить, что до сегодняшнего дня ты и не задумывалась об этом.

– Можешь не спорить, – она по-детски вытерла нос тыльной стороной ладони. – Так оно и есть…

Глава 19

Я шел и шел, ни о чем не думая, ничего не помня. Только следил за небом, чтобы вовремя заметить, если появятся дождевые тучи. Я боялся их потому, что боялся всего на свете. Страх вытеснил все мысли. Я начинал думать о чем-то, и тут же оно ускользало… Спустя секунду, я уже не мог вспомнить, о чем… Что – о чем? Этого я тоже не мог сообразить.

Тяжесть возмездия расплющивала мою голову. Мне было не избежать его, ведь я дерзнул распорядиться человеческой судьбой и не подумал, что выпущенное мной зло вернется ко мне бумерангом. Его полет оказался холостым. Цель осталась даже не задетой. Зато я был сражен наповал.

Я пытался вспомнить, когда начал осознавать: происходящее – не череда нелепых случайностей. Оно неотвратимо, как та самая судьба, в ход которой я посмел вмешаться. С чего началось мое прозрение? То ли с того, что в мой кабинет заглянул наш заведующий и озабоченно попросил: «Кирилл, будь другом, закажи для Лари два билета на Канары. Он летит с какой-то дамой. Вот листок с их данными… Лари позвонил мне, а тут, понимаешь, жена требует, чтобы я отвез нашего пацана в травмпункт – с дерева свалился… Вроде ничего серьезного, но лучше проверить, правда?»

Выросло ли то дерево, о котором он говорил? Или оно тоже было вымыслом, ложью, злобной фантазией, как и все, что окружало меня? «Что с тобой, Кирилл? У тебя такие глаза… Ты не заболел?» Я не мог вспомнить, ответил ли ему что-нибудь. Наверное, да, ведь он оставил меня в покое.

Помню, как пытался сосредоточиться, но все расплывалось, будто я рисовал слишком водянистыми красками. Я силился представить Канары, куда так и не собрался, потому что мне не хотелось туда без Арины, а она отказывалась… Я, не отрываясь, смотрел на листок с ее именем, и оно выжигало мне глаза…

Мама издали качала головой, ее голос срывался от жалости: «Ты у меня какой-то слабоумный… Кто же увозит свою женщину к другому мужчине?»

Я не собирался устраивать скандал, и мне даже не хотелось плакать. Но и не хотелось жить. Мысли стали вдруг коротенькими, как у Буратино. Ни одну я не успевал додумать до конца.

…Или это произошло чуть позднее, когда я смотрел на незнакомого человека, сидевшего напротив меня, и никак не мог понять – кто он?

– Вы – налоговый инспектор, – внезапно осенило меня.

Он с недоумением проговорил:

– Я твержу вам об этом уже пять минут. Вы что, нездоровы?

– Здоров, – возразил я. – Разве не видно? Я молод, красив и здоров. Что вам от меня надо? Налоговые отчеты у нас заполняет бухгалтер.

– Вот именно, – подтвердил он. – Просчеты в последнем видны невооруженным глазом. Хотите взглянуть?

Не дожидаясь моего согласия, инспектор достал из кейса небольшой пакет, и подал мне. Я протянул руку, и вдруг женский голос вскрикнул: «Не берите конверт!» Чей это был голос? И откуда он возник?

Я отдернул руку, но он продолжал держать пакет над столом.

– Что это? – спросил я.

– Ваш отчет.

– Почему он в конверте? Разве так подаются отчеты в налоговую инспекцию?

Оглянувшись на дверь, инспектор понизил голос:

– Я не хотел, чтобы его кто-нибудь увидел, кроме нас с вами.

– Почему?

– Я ведь уже сказал! За такие нарушения вам придется дорого заплатить. Посмотрите же сами!

– Откройте конверт, – потребовал я.

На его незапоминающееся лицо наползло оскорбленное выражение.

– Не хотите, не надо, – пробубнил он и хотел было убрать конверт, но я схватил его за руку.

– Открывайте!

– Да что это с вами?!

– Что в конверте? – мне хотелось обозвать его последними словами, но я еще сдерживался.

Быстро обогнув стол, я прижал его к креслу, на котором он сидел.

– Открывай конверт, скотина, – прошипел я, сдавив его горло. – Там деньги? А здесь где-то камера, да?

– Да, – просипел он, хватая воздух.

– Ты хотел меня подставить? – я уже понял это и все же сам поразился. – Взятка налоговому инспектору… На сколько лет я бы сел? Кто тебя нанял?

– Задушишь…

– Задушу, – заверил я. – У меня, знаешь ли, сегодня как раз такое настроение....

– Беги, – вдруг выдавил он, и я разжал пальцы. Отдышавшись, он повторил: – Беги, черт бы тебя побрал! Слов камера не пишет, он поймет, что ты обо всем догадался. Этот тип все равно достанет тебя, если не смоешься.

– Кто он?

Мне было страшно услышать ответ.

– Ты сам знаешь, – он опять боязливо осмотрелся. – Здорово же он тебя ненавидит.

– За что? – голос у меня прозвучал почти жалобно, и я испугался того, что кажусь ему смешным.

Но инспектор уже шел к двери, бормоча на ходу: