Под жёлтым зонтом

Люди искусства, как бы самонадеянны ни были, в глубине души остаются фаталистами. И Арина никак не могла избавиться от ощущения, будто Кирилл подослан ей судьбой, хитрой и проницательной, как старая сводница. Ведь он возник в ее жизни как раз в тот момент, когда она освободилась от девчоночьей потребности отыскать мужчину, которому могла бы поклоняться, и поверила в то, что сама способна стать личностью, достойной поклонения.

Тут-то и появился Кирилл, с его детскими глазами и смешным желтым зонтом. Когда Арина вкусила его губ, ей стало абсолютно безразлично, что он занимается такой бессмыслицей, как ресторанный бизнес.

Их отношения длились уже больше семи лет, и как-то он даже решился сделать ей предложение. Но вырвавшееся у Арины: «О нет!», сразу все расставило по местам. С тех пор Кирилл ни на минуту не забывал: ему позволено обеспечивать быт этой женщины, и это величайшая милость с ее стороны. На подобную роль он еще годился. Но стать мужем…

На этот раз Арина даже не откликнулась на голос звонка и продолжала курить на диване, обхватив голые колени. На все несчастья наслоился гнет клеветы, и сегодня ей не хотелось никого видеть. И Кирилла в том числе… Хотя Арина знала, что он все равно не исчезнет в такое время, даже если сказать ему об ее желании в лицо.

Кирилл открыл дверь своим ключом и прямо в плаще ворвался в комнату.

– Что с тобой, маленький?!

– Отстань, – буркнула Арина. – Не до тебя.

Он вернулся в прихожую, разделся и неуверенно присел на другой конец дивана.

– Что случилось?

– Ненавижу баб! – она выпустила столько дыма, что Кирилл чуть не задохнулся.

Он с детства не переносил запаха табака. Но ради него Арина и не подумала бы бросить курить. Кирилл терпеливо ждал продолжения, и она со вздохом уточнила:

– Не всех женщин, конечно. А именно баб!

– Кто тебя обидел?

– Мне позвонили сегодня, – нехотя призналась Арина. – Старая знакомая. В их школе две су…

Спохватившись, она замолчала, но Кирилл только махнул рукой:

– Ничего-ничего, лучше уж выругаться, раз накипело.

– Обойдусь. В общем две учительницы обсуждали один мой роман…

Арина спихнула книгу с дивана.

– Вот этот. И хоть бы что-то толковое сказали, учителя ведь все-таки. А то заявили, что я надергала в него ото всюду, и ничего своего тут нет. Это я-то! Да я сдохну однажды за этим столом, столько себя отдаю!

– Мне можешь не доказывать, я же вижу, как ты работаешь.

– Они говорили, что это плевое дело – написать такой роман!

– Маленький, – он подобрался поближе, – уж тебе ли обращать внимание на всяких глупых баб? Тут даже не о чем думать! Примитивная зависть.

– Будь я мужчиной, набила бы обеим морду!

Кирилл согласно кивнул:

– Тяжело быть женщиной.

– Я всегда спокойно переносила критику, ты помнишь. Но такое обвинение должно на чем-то основываться. Я никогда…

– Я знаю, – он прижал ее и замер от нежности к этому неуправляемому существу. – А ты забыла, что тебе говорили на прошлой неделе? Что твой новый роман – гениален. Что ты – лучший современный прозаик. Разве это не перевешивает? А вот, что я тебе скажу от себя… Мы с тобой, конечно, безбожники, но вот в твоих книгах есть Бог. Ты пишешь жестко, но в целом вещи получаются светлыми. Я не знаю, как тебе это удается… Людям нужны твои книги. Они же их дождаться не могут! Потому и читают в рукописях. Многие ли писатели могут этим похвастаться? Плюнь на этих дур, маленький! Они не стоят того, чтобы ты так переживала.

– Но эти люди преподают детям литературу!

– Бедные дети…

– Бедная литература!

– Успокойся. Или отведи душу и угрохай парочку своих героев. Это тебе поможет.

Фыркнув, она бросила сигарету в желтую литую пепельницу и потерлась о его плечо.

– Хорошо, что ты пришел, королевич! Ты умеешь утешать.

– Все, забудь. Жизнь прекрасна и удивительна!

– Жизнь ужасна и отвратительна… На улице все также мерзко?

– На улице – восхитительно, – ответил Кирилл. – А у тебя задохнуться можно… Сколько пачек ты сегодня выкурила?

Он поднялся и по-хозяйски прошелся по квартире, открывая все форточки. За ним по пятам следовал Цезарь, с надеждой заглядывая в лицо.

– Подоконники зальет, – мрачно предупредила Арина.

– Ничего, я вытру. Одевайся, маленький, мы идем гулять.

Пес вздрогнул всем телом и часто завилял хвостом.

– Гулять?! Ты с ума сошел! В такую погоду?

– Мы и встретились под дождем, забыла?

– Это было сто лет назад!

– Не растаешь, тебе нужен свежий воздух, – Кирилл бесцеремонно подтолкнул ее к шкафу. – Что наденем? Ну конечно, штанишки. Куда ж мы без штанишек?

Удержав его руку, Арина буркнула:

– Я джинсы надену. Не жалко будет замочить.

– Ты заметила? Я захватил свой желтый зонт.

– Черт возьми! Он еще жив?

– Мы тоже еще живы. Иногда мне кажется, что мы даже молоды.

– Старик, – произнесла Арина трагическим голосом ди-джея, – без «Молодежного канала», ты – старик.

Кирилл кивнул в сторону проигрывателя:

– Что слушаешь?

– Невежда! Это Рахманинов.

Он виновато чмокнул ее в макушку:

– Маленький, а я ведь хочу предложить тебе одну вещь…