Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель

– Если бы дело было только в этом, – пробормотал он.

– О чем вы?

– О том, что вы увидели в поезде и что Лили Тонкинс, которая вовсе не промах, сразу же заприметила. Шарлотта не только носит очки, но еще грызет ногти. Она одинока, несчастна и, очевидно, получает мало внимания.

Я отвернулась от Дэниела, пытаясь отвлечься созерцанием огня в камине. Будь тот настоящим, я смогла бы чем-то занять себя, например подбросить полено и тем самым заполнить неловкую паузу. Но сейчас я пребывала в растерянности. И я, и Фиби, и Лили Тонкинс с готовностью подписались бы под словами Дэниела. Но мне показалось, что если я сейчас соглашусь с ним, то вряд ли помогу Шарлотте, а Дэниелу станет еще сложнее смириться с действительностью.

Я вздохнула, пытаясь подобрать слова.

– Не стоит принимать близко к сердцу все, что говорит Лили. Она всегда драматизирует. А маленьких девочек такого возраста, как Шарлотта, иногда сложно понять. Они становятся замкнутыми и отстраненными. Думаю, у нее довольно робкий характер… – Мы снова встретились взглядами. Я улыбнулась, напуская жизнерадостный вид прагматичного человека. – И давайте признаемся: миссис Толливер вряд ли может получить звание самой милой бабушки. Поэтому Шарлотта так обожает Фиби. К тому же не думаю, что она совсем уж плохо проводит время в Уайт-лодже. Там, конечно, нет других детей, с которыми можно поиграть, ведь учебный год не закончился. Но, несмотря на слова Лили, я уверена, что Бетти Карноу все же проводит с ней время и обращается по-доброму. Не преувеличивайте. Завтра мы свозим ее на пикник. Вы ведь не забыли? Вы обещали показать дорогу в Пенджизал, чтобы мы посмотрели тюленей… вам уже не отвертеться.

– Нет, я и не собирался отступать.

– Однако теперь я понимаю, почему вы так нехотя согласились на поездку. Вам будет непросто.

Дэниел покачал головой:

– Вряд ли один день что-либо изменит, учитывая, что у нас такая разная жизнь.

Я уцепилась за его мысль и проговорила:

– Не знаю, что это значит, но, уверена, вы правы.

Дэниел засмеялся. Оркестр внизу сменил мелодии со «Звуков музыки» на «Пиратов Пензанса». До меня долетели аппетитные ароматы.

– Может, вернетесь со мной в Холли-коттедж? – предложила я. – Фиби будет рада. Мы поедим жаркое Лили, как и планировали. Она наготовила на целый полк.

Дэниел вежливо отказался.

Я взглянула на пустой бокал:

– Обещаете, что не станете сидеть здесь весь вечер и пить до потери пульса?

Дэниел покачал головой:

– Мы мало знакомы, и вы плохо меня знаете. Я никогда так не напиваюсь.

– Но вы не забудете поужинать?

– Да. Позже спущусь вниз.

– Что ж, а вот мне пора ехать. Фиби подумает еще, что я забыла про нее или же разбила машину, а может, что похуже.

Я встала с кресла, Дэниел тоже. Мы стояли как двое прощающихся людей на официальном мероприятии.

– Спокойной ночи, Дэниел.

Он положил руки мне на плечи и приблизился, чтобы поцеловать меня в щеку. После я еще некоторое время постояла, всматриваясь ему в лицо. Затем обвила руками его шею, притянула к себе и поцеловала в губы. Дэниел крепко обнял меня – я была так близко, что чувствовала сквозь толстый шерстяной свитер биение его сердца.

– Ах, Прю…

Я прижалась щекой к плечу Дэниела. Он поцеловал меня в макушку. Это было нежнейшее из объятий, без страсти, без какого-либо очевидного смысла. Почему я вдруг испытывала подобное чувство, изнывала от желания, которого не знала прежде? Почему подгибались ноги, а глаза горели от нелепых непролитых слез? Неужели возможно вот так сразу полюбить человека? Эта любовь – словно ракета, взлетевшая в темное небо, взорвавшаяся в бесконечности и оставившая за собой мерцающий шлейф из звезд.

Мы молча стояли и обнимали друг друга, словно ищущие утешения дети. Тишина на этот раз не напрягала.

– Дом находится в Греции, – прошептал Дэниел. – Не думай, что я обманывал тебя, когда приглашал туда.

– Предлагаешь мне поехать сейчас?

– Нет.

Отстранившись, я посмотрела Дэниелу в лицо.

– Я не могу постоянно убегать от своих мыслей, – объяснил он. – Может быть, когда-нибудь. – Он снова поцеловал меня, на этот раз наспех, практично поглядывая на часы. – Тебе пора ехать. Иначе жаркое сгорит, а Фиби решит, что я соблазнил тебя.

Дэниел поднял с кресла мой плащ и протянул мне, помогая одеться. Потом развернул меня к себе и застегнул все пуговицы.

– Я провожу тебя.

Он открыл дверь, и мы вместе пошли по длинному коридору к лестнице. Миновали ряды номеров, где люди, которых мы не знали, сейчас любили друг друга, наслаждались медовым месяцем или отпуском, смеялись, ссорились и мирились.

Фойе отеля, куда мы спустились, приобрело праздничное очарование. Гости выходили из бара или же шли в ресторан, некоторые сидели вокруг маленьких столиков с коктейлями и тарелочками орешков. Поверх звучания оркестра бушевал гам разговоров. Мужчины надели черные галстуки и бархатные нарядные пиджаки, а дамы были в вечерних платьях и накидках, украшенных пайетками.