Под знаком феникса

— Статья 72-я не имеет наказания, но не спешите радоваться. Вместе с ней вменяется та статья, по которой происходит наказание лиц, обвиненных в опасном государственном преступлении. Допустим, если вы участвовали в банде, даже просто знали об ее участниках, то вам будут вменены в вину те действия, которые оные бандиты и совершили. Мы же имеем дело с антисоветской агитацией, за которую и последует наказание. Понятное дело, что к вам отступившим и заблудшим комсомольцам, оно будет не такое суровое, как к организаторам. Так, два-три года лишение свободы получите точно, с отбыванием срока в колонии общего режима. Возможно, дадут еще ссылку — она предусмотрена по подобным делам, понятное дело с запретом проживать в крупных городах, и тем более в Москве и Ленинграде.

Следователь не угрожал, наоборот, с состраданием смотрел на Павла, и говорил о них всех как о «заблудших овцах», к которым не следует сурово относиться даже всемогущему КГБ.

— У вас, кстати, Павел Иванович, нашлись влиятельные защитники, которые утверждают, что вас оклеветали. Эта ваша однокурсница Лариса, дочь 2-го секретаря обкома партии. Поверьте мне — товарищи, кто вас допрашивал, не знали, что вы подали с ней заявление в ЗАГС, которое рассмотрят очень быстро, так как к нему приложена справка о возможной беременности вашей будущей супруги. Вас можно поздравить…

Павел сидел охреневший от такого поворота событий, и открыл было рот, чтобы высказать матами все, что он сам думает по поводу женитьбы. Но наткнулся на жесткий взгляд «комитетчика», пальцы которого многозначительно постукивали по картонной папке, где находились дела. Все стало предельно ясно — перед ним поставили дилемму — или-или.

Все просто, два выбора — срочно идет под венец с Лариской, или присоединяется к троим «диссидентам» и садится на нары, с перспективой прожить всю жизнь в Сибири. А ведь приехал сюда по настоянию родителей, что трудились от ГЭМа на строительстве одной из северных электростанций. Хотелось им, чтобы сын под боком учился — он поехал, поступил, почти три года отучился, хотели летом с Эльзой свадьбу сыграть, а он тут по глупости в дерьмо влип по макушку.

«Эльзу погублю, лучше самому в петлю полезть. Лариска злопамятная, а ее папаша вес изрядный имеет, и упекут меня на полный срок, и сделают это решительно и предельно жестоко. Так что напишу Эле так, чтобы посчитала меня законченным мерзавцем — ей легче будет пережить удар», — в душе была смертная тоска, требовалось отвечать, причем немедленно, уж больно требовательно смотрел на него «комитетчик».

— Да это так, мы… решили… пожениться…

— Понимаю, что вы очень обрадованы — сегодня же будете в кругу семьи, — следователь был обрадован, будто сам женится на Лариске. — Потерпите немного, сейчас уладим все формальности и на машине доставим на дачу, где вас ждет Петр Михайлович. Все уладим, из дела выведем вас, и никаких проблем в институте не будет — я сам переговорю с ректором и деканом. Так что разрешите поздравить вас, Павел Иванович, с законным браком!

Глава 10

Дела минувшие

май 1980 года

— Иди, Лариса, я позже подойду, — отпустив супругу, Павел удобнее расположился на скамье, одной из шести, что шли полукругом вокруг небольшого фонтана. Сквер у величественного здания «Востоксибугля» был очень уютным, и до стен «альма матер» пять шагов — здесь на большой перемене можно было отдохнуть, благо тополя свой пух только в июне пустят — вот тогда действительно неприятно.

Навязавшуюся на беду супругу он не любил, но жили вместе и как ни странно в ладу — девчонка взбалмошная, но его любила, и старалась сделать все, чтобы он обрел в семейной жизни много радостей. Да и тесть встретил его и родителей приветливо, даже тепло, да и говорил с ним искренне. Узнав, что Павел уже задумался над написанием диссертации, а ему предложили остаться на кафедре, обрадовался, но зауважал зятя, когда тот решительно отказался от любого содействия. Дом полная чаша, «отоварка» ведь шла через спецраспределитель, а там было многое из того, чего не встретишь в обычном магазине. Хотя Иркутск не бедствовал, все же областной центр. В магазинах можно даже купить сигареты «Кэмел» или «Бонд», но по «заоблачной цене» в один целковый…

— Вы позволите, Павел Иванович, — рядом с ним на лавку присел улыбчивый незнакомец, с поразительно плавными движениями, поджарый, с цепким внимательным взглядом. Можно было рубль за сто смело ставить, откуда он. А еще зашел с левой стороны, ведь глаз плохо видел — перед последним школьным экзаменом крепко его побили, и зрение резко ухудшилось — потому и в армию после первого курса не взяли, а так бы не было в его жизни этого постылого бракосочетания.

— Давайте я вам сразу все объясню — троих посадили не потому, что пели песенки или читали Солженицина, ругали Политбюро и ЦК КПСС. Да, они рассказывали анекдоты о Ленине, и нашем «дорогом Леониде Ильиче», но если всех за подобные шалости грести, работать станет некому. Дело в другом — у нас теперь новый 1-й секретарь обкома, понимаете? Через две недели будет объявлено.