Под знаком Льва

Посылка

Подобно слову золотому,
которое дороже злата,
сычи, для вас, мои собратья,
сия ужасная баллада.

* * *
Едва луна открылась взорам,
как филины вскричали хором.
Осоловелая луна
была бела, была полна,
плывя над нашим глупым садом.

И филины, усевшись рядом,
заговорили про одно,
и ведьмы заорали «Н-но!..»,
верхом на помело взобравшись,
и началось…

А сад был глуп, упрям и прям:
прямоугольны были клумбы,
прямы стволы, квадратны тумбы,
прямы аллеи. По краям,
как древних римлян легионы,
прямолинейные колонны.

Все было точно, безупречно,
равнотупо, равноконечно,
ригористично, риторично,
кругло, квадратно и конично,
геометрично равнолико,
безлично и равновелико:
одни и те же ароматы,
одни и те же тени.
Стандартны были, как солдаты,
и камни и растенья…

Все идентично и статично,
ригористично, риторично,
геометрично и безлично —
ну, ни одной извилины,
а в довершение сего
дурного шабаша всего —
одни и те же филины.

О, где мой сад видений экзотических,
извилин хаотически-панических,
нигилистических и невротических?

О, где мой сад? Не здесь, не тут,
где лишь сычей стандартный гуд
и одноморфные аллеи,

где только ведьмы, сатанея,
ветлу качают и в пылу
фантазии убогой
кричат, усевшись на метлу:
«Н-но! Трогай!..»

Насмешливая мини-баллада о жабах, поющих в лужах

Зазвучала в лужах
песня жаб досужих -
всем они поют.
Но кого захочет,
тех и обхохочет
жабий самосуд.

И прудам гниющим,
и морям ревущим —
всем они поют.
Но карает люто
и хлыща и пшюта
жабий самосуд.

Луно-Дездемоне,
что на небосклоне,—
плачут, но поют.
А зато мещанам
стал кипящим чаном
жабий самосуд.

Хоть поет и скверно
пьяная таверна —
жабы подпоют.
Но накажет вонью
скупость гарпагонью[10]
жабий самосуд.

И аллеям вешним,
и садам нездешним —
всем они поют,
но грозит пижонам
и пижоньим женам
жабий самосуд.

Ешьте каталоги,
горе-педагоги:
жабы вам споют.
Бойтесь, эпигоны
и толстухи бонны:
ждет вас жабий суд.

Не трясись, лунатик,
выпей, алкоголик:
жабы вам споют.
Жребий же грамматик
и удел риторик —
жабий самосуд.

Зазвучала в лужах
песня жаб досужих
всем они поют.
Но кого захочет,
тех и обхохочет
жабий самосуд!

Не более, чем баллада боли

В сей балладе из тетради
все как в тризне
нашей жизни:
любим, спорим,
спим, ишачим,
счастье — с горем,
радость — с плачем.

Пантомима бьющей мимо
иллюзорности задорной
и затворность
спеси вздорной…

Вроде-рифы
ради рифмы,
радий славы
ради лавы
вулканической машины
иронической морщины…
Тщанье! Ишь ты и куда ты?!
Стекла слишком розоваты.

Тень мгновенья,
лень забвенья:
все как в тризне
нашей жизни
в сей балладе
из тетради…

Бессмертная баллада во славу Альдекоа, Лео и Гаспара