Под знаком Льва

Воскресный день так солнечен и синь,
а каждый луч — как будто желтый шмель.
Мой тамбурин, под солнцем не остынь,
забудь про лень, певучая свирель!

Что за колдун, какой, скажите, маг
со звуком цвет смешать умело смог?
Запевший дрозд, и полыхнувший мак,
и лилии звенящий погремок…

Попробуй-ка так струны сам настрой!
Соцветия стрекоз. Гвоздичный рой.
Цветы поют, а попугая хвост

цветет, как даже лугу не зацвесть,—
как будто чья-то кисть на летний холст
на радость мне кладет благую весть.

Соответствия ("Пьяная песня! Песня угара!..")

Пьяная песня! Песня угара!
Песня, в которой стопы и тропы
с выпитой стопкой ярость галопа
приобретают в сумраке бара!

Пьяная пляска калейдоскопа!
Черные кони, отсвет пожара!
Фавны и нимфы, поступь циклопа,
пьяные слезы, пьяная свара,
пьяная песня! Песня угара!

Тога величья, маска кошмара,
скорбь интеллекта, смех остолопа,
вещая сладость горького взвара,
лунная роща, топот галопа!
Пьяная пляска калейдоскопа!

Фавны и нимфы, поступь циклопа!
Черные кони, отсвет пожара!
Скорбь интеллекта, смех остолопа,
тога величья, маска кошмара…

Пьяная песня! Песня угара!

Фацеция ("Я уверен: мужчина благородного роду...")

Я уверен: мужчина благородного роду
презирает всех женщин
и не любит природу.

Или их обожает.

Изощренность пороков
объявив благородством,
красотой он гордится,
а тем паче — уродством.

Или же не гордится.

Как вампиров, сосущих
кровь его озарений,
избегает он всяких
толп и столпотворений.

Или не избегает.

Бесноватой мечтою
мозг его изобилен.
Лишь единственный идол
у него — это филин.

Или вовсе не филин.

Он, которого душит
наше многоголосье,
должен жить одиноко,
как сосна на утесе.

Или как-то иначе.

А чтоб мысли питались
духом пищи здоровой,
пусть наденет венок он
непременно лавровый.

Или, скажем, терновый.

Пусть он в ночь устремляет
взор, исполненный веры,
в темноте прозревая
нарожденье химеры.
Пусть незримое людям
этот взор обоймет…
Все.
Аминь.
Так и будет.

Или, наоборот.

Леда, Лебедь и Пьеро

I
Трепетно липок
тополя лист.
Шелковых скрипок
шепот и свист.

Раннее лето.
Лунная стынь.
Лебедь и Леда
любят латынь.

Лапы аббатовы,
сколь виноваты вы!
И оттого

Хлое тревожно… Но
все ж невозможного
нет ничего.

II
Трепетно липок
тополя лист.
Шелковых скрипок
шепот и свист.

В парке роняет
ворон перо
и обнимает
Леду Пьеро.

Руки Пьеровы
столь бестолковы
просто беда.

Леде тревожно…
Все невозможно
и — навсегда.

Баллада о статичных сычах

Фрагмент