Под знаком необратимости (Очерки о теплоте)

Но всюду, где полезное действие основано на использовании необратимости, КПД теряет смысл. Академик А. Харкевич, кажется, первый обратил внимание на серьезные противоречия в понятии КПД. «Чем больше размышляешь о классическом определении КПД, — писал он в 1964 году, — тем больше недостатков в нем находишь. Величина КПД по определению меньше единицы. Это значит, что некоторую долю энергии мы всегда теряем. Единственное, на что годится КПД с его фальшивой универсальностью, — это характеризовать величину потерь… Но КПД никогда не характеризует полезного действия». В самом деле, человеку нужна не энергия сама по себе, а ткани, пища, книги, материалы и т. д., которые с помощью энергии можно получить. Изготовление этих и многих других полезных предметов и вещей возможно только благодаря необратимости. А обратимый мир, будучи чрезвычайно благоприятным местом для получения, преобразования и передачи энергии, не предоставляет никаких возможностей для потребления этой энергии. В нем не могут работать никакие устройства, полезное действие которых основано на необратимости. Для реальных ткацких, бумагоделательных, печатных и других станков нет идеального прототипа, их не с чем сравнивать и потому невозможно оценивать с помощью КПД.

Наш реальный необратимый мир гораздо богаче возможностями, чем мир идеальный, обратимый. И именно поэтому сфера приложимости КПД по необходимости ограничена. Есть в живой природе множество удивительных устройств, которые именно благодаря необратимости происходящих в них процессов позволяют живым существам слышать, видеть, осязать окружающий мир. Есть в технике приборы, позволяющие увидеть, к примеру, инфракрасное, ультрафиолетовое или рентгеновское лицо мира. Есть, наконец, устройства, в которых необратимость позволяет проще и надежнее решить проблемы, головоломные для обратимого мира. Эти устройства бессмысленно оценивать с помощью КПД. Но в энергетике, в преобразовании различных форм движения эксергетический КПД незаменим.

Глава III УНИВЕРСАЛЬНАЯ, КАК ГРАВИТАЦИЯ

Всего за несколько минут в топке современного судового котла выделяется тепло, способное превратить его металлические стенки в расплав. В авиационных двигателях это время исчисляется десятками секунд, в атомных реакторах и ракетах — секундами и долями секунд. И если котлы не тают на глазах изумленных кочегаров, если воздух не сдувает с крыльев самолета капли расплава, в который превратились бы моторы, если космические корабли не превращаются в лужи жидкого металла на космодромах, если реакторы не вытекают струйками расплава из залов атомных электростанций, то этим техника обязана теплопередаче.

С точки зрения этой науки любое вещество, любое тело можно уподобить дырявому ведру. В него непрерывной струей льется вода, вытекающая потом мелкими струйками через отверстия в стенках. Чем мощнее вливающаяся струя, тем выше поднимается уровень, при котором из ведра вытекает воды столько же, сколько втекает. И когда этот уровень достигает определенной высоты, ведро не выдерживает напора и разваливается. Замените в этой картине струи воды потоками тепла, уровень в ведре — температурой, а его разрушение — расплавлением, и вы получите довольно точное представление о центральной проблеме современного энергомашиностроения. С одной стороны, законы термодинамики предписывают инженерам стремиться к максимальным температурам рабочего тела — газа или пара; при этом машины получаются компактными и экономичными. С другой — законы физики требуют, чтобы температуры металлических трубок, цилиндров, поршней не превышали температуру, при которой начинается их катастрофическое разрушение.