Под знаком полумесяца

Я вижу, как выходит группа пожилых женщин, громко обсуждающих что-то по-русски. Очевидно, выходцы из нашей страны. Их четверо или пятеро. Когда они говорят по-русски, у них сразу чувствуется такой потрясающий «одесский акцент». Никогда не понимала антисемитов. Как можно ненавидеть этот умный и талантливый народ? Особенно непонятно, когда антисемиты встречаются среди христиан. Господи, нужно быть полными идиотами, чтобы не помнить о Христе и его матери — Деве Марии. Поклоняться им и быть антисемитом. Это уже какое-то извращение. Или националисты и фанатики не подозревают о том, что Мария была еврейкой, а ее сын тоже немного еврей? И почему нужно не любить целый народ, который сумел пронести свою веру и идентичность через такие неслыханные страдания, через такие вековые гонения и погромы? И сумел доказать, что действительно является первым в мире среди равных. Конечно, есть умные и талантливые люди среди всех наций и народов, но среди евреев их поразительно много. Возможно, это последствия естественного отбора, ведь на протяжении тысячелетий выживали самые умные, самые приспособленные, самые толковые. Или все еще сложнее? Может, они действительно богоизбранный народ и всем остальным народам нужно учиться у них воспитанию своих детей и отношению к своей работе? Вы когда-нибудь видели еврейских детей, которые плохо учатся? Я о таких даже не слышала. Или еврей, который не любит свою работу? Наоборот, они пытаются быть первыми и достигают потрясающих успехов. Не говоря о том, что в их постоянно воюющей стране нет детских домов. Это нормальное отношение к детям и к своей нации. Поразительно чувство единения, очевидно, выработанное веками преследований. По большому счету, нужно учиться у этого народа, как необходимо жить, дружить, воспитывать детей, овладевать своей профессией, зарабатывать деньги, заниматься творчеством и уметь сплачиваться в минуты опасности. Просто учиться и любить этих мудрых людей. А ненавидят их только из-за собственных комплексов неполноценности. В этом я убеждена.

Пассажиры продолжают выходить, и я не вижу Якова Ароновича. Ну, когда он появится? Почему его так долго нет? Кажется, уже вышли последние пассажиры, а его все еще нет. Я терпеливо жду еще минут десять и растерянно смотрю по сторонам. Ариф убирает газеты и качает головой. Он сам не понимает, что произошло. Бехбудов хмурится и достает мобильный телефон. К нему подходят две девушки, чтобы купить цветы, но он даже не замечает покупательниц. Ему нужно выяснить, куда пропал наш гость. И в этот момент я слышу за своей спиной мягкий голос безо всякого акцента:

— Добрый день. Вы госпожа Алиева? Я не ошибся?

Я резко оборачиваюсь. За моей спиной стоит Яков Аронович собственной персоной. Каким образом он сумел выйти незамеченным? Ведь мы следили за всеми выходящими в три пары глаз? Он просто не мог пройти мимо нас. Но это сам Гольдфарб. Не может быть никаких сомнений. Я сразу узнаю его по фотографиям. И киваю головой. Произношу смущенно:

— Я должна была вас встретить. Здравствуйте, Яков Аронович.

Он протягивает мне свою сухую узкую ладошку, и я жму его прохладную руку. Рядом оказывается высокий, немного грузный мужчина с почти кавказскими усами.

— Это атташе нашего посольства, — любезно поясняет Гольдфарб, — господин Давид Лернер.

— Очень приятно, господин Лернер, — пожимаю я руку мужчине.

Какая я дура. Конечно, я должна была предусмотреть и этот вариант. Ведь Яков Аронович Гольдфарб — известный на весь мир ученый и, конечно, его должен был встречать кто-то из посольства. Все правильно. Они, очевидно, заказали встречу через бизнес-зал, где встречают пассажиров за довольно высокую плату. Наверняка Лернер встречал гостя именно там. А мы, как полные дураки, ждали его здесь.

— У нас есть машина, — сообщает Лернер. По-русски он говорит чисто, но некоторый акцент все-таки чувствуется. Такой типично еврейский акцент, тогда как у Гольдфарба просто изумительный русский язык.

— У меня тоже машина, — несколько растерянно сообщаю я.

Наш сценарий встречи окончательно сломан. Мы заказали гостю номер в «Хилтоне». Хотя его вполне может отвезти сотрудник израильского посольства. Наверняка он тоже работает на два ведомства. Впрочем, в случае с израильским посольством все и так понятно. Любой сотрудник потенциально может быть сотрудником какой-нибудь спецслужбы. И не обязательно только МОССАДа. Это абсолютно нормально. Они работают на свою страну и на свой народ.

— Тогда я поеду вместе с вами, — решает помочь мне Гольдфарб, — поблагодарим нашего дипломата, и я поеду вместе с вами. Ведь я приехал работать именно в архивах вашего института.