Под знаком Σ

Процесс шёл, наблюдение длились много часов, организмы испытуемых удовлетворительно переносили этот максимальный стресс. Аврелий стал медленно расхаживать по лаборатории, разгоняя дым широкой фигурой, его поразила скука, разбавленная мыслями о грядущих преобразованиях своего тела и прочих интересных проектах. Вдруг раздалось тревожное:

– Учитель!

Развернувшись, Аврелий увидел, что образец номер три сидит на своём столе. Выглядит при этом ненормально: осанка и выражение на лице отсутствует, голова покачивается, как у младенца, за приподнятыми веками всё те же склеры. Двигаясь вяло, мальчишка стал поворачиваться, скинул со стола ноги, неуверенно слепо подался вперёд, отклонился назад, снова подался вперёд. Наблюдающий авгур немо обратился к Аврелию, в позе сквозит растерянность.

– Мы свидетельствуем необычную реакцию, кхем-м-м, кхак! Разумеется, никто из родственников не удосужился уведомить нас о том, что этот образец является сноходцем…

– Он что-то бормочет, учитель.

Аврелий прислушался, благо, улучшенные слуховые аппараты позволяют ему знать, даже где под полом скребутся мыши, но речь образца оказалась непонятна.

– Этот язык мне неизвестен. Что-то варварское.

Биопровидец издал мелодичный призыв, и над краем своего обиталища поднялась голова Ируки.

– Милая, ты можешь разобрать, что он говорит?

Она посмотрела на проблемный образец и покачалась из стороны в сторону.

– Значит, ничего. Аккуратно приведи образец в горизонтальное положение и продолжай наблюдать.

– Но не опасно ли это, учитель? Говорят, их нельзя будить…

– Брут, ты будешь наказан. Не за ослушание, кхр-а-а-акх… а за незнание. Будить сноходцев можно, если делать это аккуратно и в надлежащей обстановке. Гораздо опаснее то, что сейчас в этом теле бурлил кровь Целума, но я с интересом изучу результат.

– Повинуюсь, учитель.

Аврелий отвернулся, а в следующую секунду раздался громкий звук, будто лопнул огромный мочевой пузырь и, вновь посмотрев назад, биопровидец не обнаружил ученика. Зато взгляд его прикипел к образцу номер три, который светится явственной белой короной Спиритуса. От стола по полу веером расходится блестящее пятно из смеси телесных жидкостей, достигающее стены, забрызганной очень мелкими ошмётками. Никто ничего не успел понять, никто даже не увидел происшедшего, но теперь все замерли.

Образец номер три спрыгнул со стола и встал прямо на это месиво умирающих клеток.

– Варфоломей, – тихо позвал Аврелий, – уложи ребёнка обратно.

Гигант поднялся и двинулся исполнять приказ. Будучи абсолютно покорным орудием, он ничего не боится и ни о чём не рассуждает, а потому его смерть обошлась без мук и сожалений, когда юный спирит протянул руку. На этот раз в брызгах оказалось всё: пол, стены, потолок; фееричная сила импульса, а величина уцелевших фракций материи совсем ничтожна. Большая часть великанского тела разошлась туманом, смешавшимся с душным воздухом, и стала оседать на всех поверхностях; что-то попало в открытые аквариумы, и, скорее всего, их обитателей придётся усыпить…

– Ладно… кхм… не трогайте образец номер три. Посмотрим, что он будет делать…

Один из учеников, до того бывший в оцепенении, издав приглушённый вопль, бросился к дверям. Мальчик, дёрнулся на шум, и беглец замер, словно встретился взглядом с горгоной Медузой. Он просто перестал двигаться, но физический импульс сохранился, и мясная статуя упала на пол, да так и осталась.

– Никаких громким звуков, смотрите внимательно, мы являемся свидетелями явления необъяснимой природы…

Шлёпая босыми ступнями по кровавой жиже, явление необъяснимой природы пошло на голос. Двигается вразвалочку, шатаясь и едва удерживая голову, изо рта льётся непонятная тарабарщина. Аврелий из Скопелоса подумал, что, вероятно, нужно посторониться, уйти с пути джагганата, но решил остаться «частью ландшафта». Он не передумал, даже когда ребёнок приблизился к нему и остановился, на долгие секунды одно сердце биопровидца замерло, второе, имплантированное, продолжило биться с обычной скоростью; он отстранённо усмехнулся под маской при мысли, что его жизнь каким-то образом оказалась на волоске… А потом образец номер три, шатаясь, всё-таки обошёл Аврелия. Ещё некоторое время понаблюдав, как мальчик ходит вокруг дрожащего Довеска, так и не выпустившего из рук колокольчик, авгур тихо произнёс:

– Прокл, медленно подойди к Сальваторию, проверь, жив ли он. Если жив, приведи в сознание и возвращайтесь к своим обязанностям.

– Но учитель…

– Ты будешь наказан за нерасторопность, подберу вредный признак позже, а теперь исполняй приказ. Всем остальным замереть.