Зашуршали спешные шаги, запахло потом. Колючие, словно наждачка, пальцы впились мне в живот, схватились за край влажной от пота майки и дернули.
Секунды три стояла тишина.
– Фига себе! У нас тут подрастающий зомбак! – воскликнул лысый.
Толпа тревожно загудела. На озлобленных чумазых лицах промелькнул испуг. Восемь человек с опаской косились на меня, над головами поднялись лопата и две остро заточенные палки.
Было видно, что ребята только и ждут, чтобы размазать меня по асфальту, но без приказа главного никто и пальцем пошевелить не мог.
– Почему ты до сих пор его не грохнул? – лысый выпрямился, изумленно посмотрел на Кулю.
– Он мой друг. Единственный.
– А ничего, что этот друг – без пяти минут монстр?
Куля замолчал, потупив взор. И так и не нашелся, что ответить.
А ведь лысый прав. С минуты на минуту я перестану быть собой. Так может, Куле правда стоит меня грохнуть? Для своей же безопасности.
– Бугор, что с ними делать? – спросил рыжебородый, пнувший мертвого Петровича.
Лысый, именуемый Бугром, вперил в меня тяжелый взгляд. Добрых две минуты он не мог решиться, пока кто-то из толпы не выкрикнул:
– Да пристрели ты их! Чего зря возиться?
– Убивать мальцов не вижу смысла, – отозвался Бугор. – Нам нужна только машина.
Куля оживился:
– В чем проблема? Забирайте.
– Правда? Разрешаешь? – Бугор громко прыснул, губы искривила гадкая усмешка. – Я уж боялся, что ты будешь против!
Свита дружно загалдела. Ладонь лысого взлетела вверх – и толпа мгновенно стихла. Лица скривились, словно каждый получил пощечину.
Повисло напряженное молчание. Бугор как будто размышлял: убить нас или нет? И чаша весов определенно склонялось к первому.
Через минуту он повернулся к толпе и сказал твердо:
– Все в машину. Мы уходим.
– Но… – пробасил кто-то из толпы.
– В машину, я сказал! Это приказ!
Люди опустили головы, на лица наползло разочарование.
Когда вся банда погрузилась в «уазик», на улице остался один Бугор. Все это время он внимательно смотрел на Кулю, и в глазах его я разглядел сочувствие.
– Может, передумаешь? Хочешь, я сам его убью? – предложил лысый.
– Не надо. Я знаю, как его спасти.
– И как же? – Бугор издал тихий смешок и покачал головой. – Единственное, что ты можешь сделать, это пустить ему пулю в лоб. Поверь, для него это будет спасение.
Он залез в «уазик», и через минуту тачка покатилась по шоссе, оставив нас одних в безлюдном городе.
Куля поднял меня на ноги и отряхнул. Я кое-как держался, но с каждой секундой приходило понимание, что это ненадолго. Мир вокруг подрагивал, рябил, словно помехи на экране телевизора. Веснушчатая морда Кули расплывалась, превращаясь в белый, с огненными крапинками блин.
– Кто это был? – слабо спросил я.
– Мародеры местные. Ты никогда о них не слышал?
– Нет. А кто они?
– Да сволочи проклятые, вот кто! – Куля осмотрел меня, потрогал лоб и осторожно отпустил, позволив мне стоять самостоятельно. – Во время катастроф грабят дома, потом вывозят все, что удалось стащить. Вообще они людей не трогают, но если встанешь на пути, башку свернут в два счета. Как сегодня Алику с Петровичем.
Он замолчал и кинул взгляд на мертвые тела, которые лежали метрах в десяти от нас. Асфальт вокруг Петровича и Алика окрасился в кроваво-черный.
Целая минута протянулась в траурном молчании. Потом я тихо произнес:
– Я думал, самые опасные здесь – зомби.
– Хрена с два, – покачал головой Куля. – Как показывает практика, бояться нужно именно людей. В который раз в этом убеждаюсь.
– Почему?
Куля посмотрел на меня так, будто я был маленьким ребенком, задающим глупые вопросы.
– Понимаешь, зомбаки хоть и опасные, но в целом предсказуемые и тупые, – брови друга сдвинулись, а лоб прорезала морщинка. – С человеком все сложнее. Это самая продуманная и расчетливая тварь. Он сперва в доверие к тебе вотрется, вычислит все твои слабости и лишь потом ударит так, что мало не покажется.
Куля потоптался, чиркнул кончиком подошвы по асфальту.
– Или как эти, например! – он зыркнул в сторону дороги, по которой только что на угнанном «уазике» слиняли мародеры. – Обчистят и оставят без машины и оружия! Уроды!
Куля выматерился сквозь зубы и махнул рукой.
– Но если так и будет продолжаться, – заговорил я, – мы все вымрем раньше, чем нас уничтожит вирус.
– Именно! А почему? Да потому что чтобы побороть заразу, надо побороть сперва в себе животные инстинкты. И научиться помогать друг другу, а не палки в колеса вставлять. А у нас даже во время эпидемии все думают, как бы урвать себе кусок побольше и свалить, сказав – мол, я не при делах, меня не касается!
Куля встряхнулся, напряжение с лица словно рукой смахнули.
– Поэтому, братуха, мне и хочется сбежать из города. Второй встречи с местными мы точно не переживем.
Я поднял голову и посмотрел наверх.
Дорога убегала вдаль и упиралась в кромку леса, начинавшегося на окраине. Пучки мохнатой зелени и ряд щетинистых стволов пересекало металлическое ограждение – по высоте как двухэтажный дом.