Под знаменами Аквилы

     Из-за стены появился Хермеус.

     -Привет, мой свет… у нас будет прекрасная возможность многое обсудить...

     ***

     Солнце было в зените. Птицы пели возвещая, что день уже начался. Айко ползла медленно. Каждый шаг она продумывала вплоть до мелочей. Даже незначительная ошибка могла стоить ей жизни.

     Когда-то яркий и гостеприимный лес, что приманивал своей красотой и таинственность детей, ведущих в нем свои замудреные игры, теперь казался логовом зла алчущим поглотить все. Каждый шорох дорисовывал картину ужаса в сознание. Айко играла здесь. И не только она, её мать, подруги и дочь тоже наслаждались прекрасным миром дополненный фантазией детского разума. Беспощадное время, враг всех мамоно и инкубов, отнял у жителей Зипангу и его. Теперь здесь сидят садисты, фанатики, ублюдки и мрази, что учинили резню не оставив никого в районе Канта, что будет памятником страха, а день тот будет всем уроком, что люди будут оставаться людьми.

     На мгновение ламии стало лучше, она нашла дуб, в котором когда-то прятала свои сокровища и вкусную еду. Красная лента, когда-то ней оставленная в дупле, принесла сладкое чувство ностальгии. Это был подарок от отца. И слеза радости прорезала её щеку на две части. “Раньше все было лучше” - говорил её отец, неся её на руках во время прогулки по древним руинам. Время самураев прошло давным давно, но она знала о нем и иногда с сожалением смотрела на современное поколение мужчин. Батори никогда не оставит тех убийц в покое, даже после инкубизации. “Нужно уходить в другую страну”, решила Айко “ В столицу к матери”. Бюрократии в стране не было, а это значит что билеты на корабль будут куплены быстро.

     Резкий шелест в кустах вывел её из размышлений. Айко вскинула оружие, но не стреляла. Лишний шум ей был не нужен. Мгновение и ветки дернулись с другой стороны, будто дразня её. Ножны покинула короткая катана. Змея в угрозе зашипела сощурив свои веки. Её лицо по прежнему было прекрасно, когда-то именно оно сослужило ей службу в поиске любви. Тот самурай, который превратился в её мужа, любил женщин с огоньком. Она треснула его, когда тот без уважения оскорблял мамоно. А дальше все было по знакомому многим сценарию. Приблизившись к растительности она заметила кусок синей ткани. Взяв его в руки Айко поняла, что это кусок знамени Ордена Верховной богини.

     Шелест повторился вновь.

     Вся злость в мгновение улетучилась. Она не понимала зачем подобное творить солдатам Ордена и наемникам, ведь рвать свое знамя это грех и не уважение. Катана вернулась в ножны и с плеча сошла аркебуза. Гнев орудия готовился быть извергнут в это чудо или может безумца. Мушка елозила в разные стороны. Еще чуть, чуть и охотник поменяется местами с жертвой. Страх, еще никогда так не издевался над бедной Айко, она жалела и бичевала себя за то, что вообще на это пошла.

     Взяв всю свою волю в кулак торитэ вошла в кусты, со слезами вскидывая аркебузу во все стороны, выискивая врага.

     Пройдя еще глубже, она не заметила как вышла на крупную поляну. Осмотревшись, она чуть не закричала. Это был лагерь Ордена, но то что с ним произошло, она не могла просто предположить. Везде валялись зеленые тенты, шатры и палатки. Знаки веры были измазаны в черной пульсирующей жиже. Лошади и скотина для пропитания была убита и изуродована, будто кто-то истязал их перед смертью.

     Айко хотелось просто исчезнуть, она хотела вновь стать маленькой и вернуться в объятия отца, что давно уже был далеко за морем. Она звала его в своем сознание, но чувство логики говорило ей, что это невозможно. Она одна и это не сон, не кошмар, который снился ей в детстве, когда она переедала сладкого пред тем как лечь спать.

     Закутавшись в зеленый плащ сильнее, она решилась на более детальный осмотр. Маленькое стеклышко, способное запоминать изображения, покинула фуросики. Проклятое чувство гнета, от того, что за ней кто-то может наблюдать, пыталось уничтожить девушку морально.

     В глуби лагеря было все еще непонятнее. Под хвостом треснула разбитая посуда. Несколько палаток все же устояло, посреди лагеря так же стоял стенд для брифинга и заседания командиров. На столе в знакомом символе свернулось много крови. Восьмиконечное колесо, а в середине лежал отрезанный язык. Неверя своим глазам, Айко тыкнула орган и завопила, он был не только настоящим, но холодным, склизким и вроде даже живым. Ламия хотела завопить, но вовремя прикрыла свой рот. Ей показалось что обрубок начал шевелиться, но он просто скользил от разлитого вина.

     Осмотревшись она поняла что многие вещи были превращены в знакомые и совсем не знакомы символы. Колесо, лицо чудовища,”А это что за знаки?” Знак из 3-х кругов, разделенный 3-я стрелками, вонял разложением, приглядевшись девушка отпрянула, он был прилеплен к дереву на странную, вонючую субстанцию. Проглядывались и другие символы: На полотне был вырезан герб из полосы и нескольких полукругов. Полотном оказалась, чья-то срезанная кожа со спины.