Под знаменами демократии. Войны и конфликты на развалинах СССР

Характерно, что Москву события на периферии вовсе не волновали. Не только лично Горбачев, но и элита СССР в целом самоустранилась от решения приднестровской проблемы. В Верховном Совете СССР приднестровским делегатам без затей рекомендовали «не раскачивать лодку».

Однако приднестровцы не собирались смиренно ждать своей участи. В мае 1990 года, после перебранок и мордобоя, русские депутаты уехали из кишиневского Верховного Совета в Приднестровье. Тираспольский горсовет объявил, что если Бессарабия присоединена к Молдавии незаконно, то в таком случае передача левобережья Днестра Молдавии также незаконна. Кроме того, в мятежных провинциях провели локальные плебисциты по «языковому» вопросу. Официальными языками Гагаузии объявили молдавский, гагаузский и русский, Приднестровья — молдавский, русский и украинский.

Разумеется, эти шаги взбудоражили всех немолдаван. Волнения начались одновременно в Приднестровье и небольшом регионе на юге страны — Гагаузии. Гагаузы — это небольшой тюркоязычный народ, дальние потомки средневековых печенегов и половцев. В Молдавии проживает около 150 тысяч представителей этого народа, это единственная крупная гагаузская община. 19 августа 1990 года Гагаузия провозгласила создание собственной республики. Ну а 2 сентября 1990 года в Тирасполе провозгласили Приднестровскую Молдавскую Республику. Перед этим на территории Приднестровья прошел референдум. Поскольку одновременно по всей стране провести его не удалось, в разных городах и селах он состоялся в разные дни. Последние «местные референдумы» прошли уже осенью. Как бы то ни было, почти во всех населенных пунктах его все же провели, и по утверждению властей Приднестровской республики, проголосовали 370 из 471 тысячи человек, внесенных в списки избирателей. За республику проголосовали 96 %. О строгом контроле хода и результата этого плебисцита говорить, конечно, не приходится, но ни у кого из наблюдателей не возникло сомнений, что приход на участки был действительно массовым. Первым главой маленькой республики стал Игорь Смирнов. Этот пятидесятилетний политик до 1990 года возглавлял завод «Электромаш» в Тирасполе. Для индустриального Приднестровья было абсолютно естественно, что во главе республики встанет один из капитанов местной промышленности. Горбачев заявил о непризнании Приднестровья, но повстанцам его мнение по этому вопросу было в лучшем случае безразлично.

Можно только удивляться, насколько быстро и эффективно Приднестровье создавало свои государственные институты. Местные администрации, силовые структуры, центральное управление — не имея никакого опыта подобного строительства, республиканцы ухитрились стремительно возвести хрупкое здание нового государства. Здесь, конечно, сыграла роль сама организация жизни в Приднестровье в позднем СССР. В Тирасполе с его штабом 14-й армии жило множество офицеров-отставников, а сам регион обладал некой спайкой через коллективы крупных предприятий.

Была ли война неизбежной? Нет. Способность слышать друг друга и учитывать взаимные интересы уничтожила бы саму возможность боевых действий. Однако случилось то, что случилось. Традиционно разжигание конфликта валят на Москву, однако это типичные поиски виноватого «под фонарем»: теории о происках бывшей столицы позволяют игнорировать собственные внутренние проблемы. В случае с Приднестровьем советское правительство вовсе не выказывало энтузиазма по поводу возникновения самопровозглашенной республики, хотя и не препятствовало этому активно. Россия признала независимость Молдовы в ее советских административных границах, оружие с молдавской территории даже не пытались вывезти, а российские военные в Приднестровье имели приказания не вмешиваться в ход событий — и довольно долго старались их выполнять.

Сомнения были отброшены, все попытки решить дело миром провалились. Маленькую республику ждала большая трагедия.

Время сжигать мосты

Разминкой перед настоящими военными действиями стал поход на Гагаузию. Президент Молдавии Мирча Снегур призвал задавить сепаратистов силами добровольческих отрядов. Армии у Молдавии не было, но боевиков нашлось достаточно. В Гагаузии формировали собственные дружины самообороны и строили баррикады на подходе к своим деревням и маленькой столице — городку Комрат.

25 октября 1990 года должны были состояться выборы в Верховный Совет Гагаузской республики. В этот день на Гагаузию двинулась агрессивно настроенная толпа во главе с премьер-министром Молдавии Мирчей Друком. С другой стороны в Гагаузию ехали волонтеры из Приднестровья. Столкнувшиеся на дороге толпы, вооруженные арматурой, ограничились тем, что грозно покричали друг на друга и разошлись. Интересно, что этот день стал одним из последних, когда себя показала в действии советская милиция. Части внутренних войск МВД развели готовых сцепиться людей и не позволили брани перерасти в нечто большее. В Гагаузии кровопролития не случилось, а несколько лет спустя, в 1994 году, остроту проблемы удалось смягчить: гагаузы приобрели автономию.