«Среди грузинского населения началась паника. По крайней мере, на нашей улице, детей, в том числе и меня, запихивали на чердаки и в подвалы, стихийно мужчины брали охотничьи ружья и устраивали блокпосты, пытаясь не дать озверевшей толпе войти к себе в дом. Но самое худшее, что мы никак не могли дозвониться до моего отца. В то время, само собой, мобил не было, домашний не отвечал, и мы уже не знали, где его искать. В конце концов он сам позвонил и даже не предполагал, что вокруг такая заваруха. Он просто что-то писал и отключил телефон. Тем временем нашу улицу, где проживало большинство грузин, перекрыли старым поваленным столбом, прикатили пару железных бочек и устроили патрулирование местности. Один раз даже ложную тревогу подняли, все заняли боевые позиции, улица опустела, но потом оказалось, что в нашем направлении никто не двигался. А в городе шли настоящие бои, грузины, застигнутые врасплох, старались сбиваться в группы, чтоб совместными усилиями отбиваться от нападавших. Когда не хватало кулаков, в ход шли деревянные сиденья от скамеек. С обеих сторон летели бутылки, булыжники, кирпичи».[29]
В Южной Осетии также происходило нечто подобное. В конце 1989 года начались стычки между осетинами и грузинами. Гамсахурдия не нашел ничего умнее, чем попробовать запугать осетин. 23 ноября несколько тысяч грузинских националистов попытались прорваться в Цхинвали, по их словам — для проведения митинга в поддержку единства. Цхинвали находился буквально в двух шагах от административной границы Осетии, так что активистам достаточно было проехать лишь небольшое расстояние. Вождь похода заявил буквально следующее:
«Да, этот поход организован мной. Мы хотели убедить осетин смириться. Осетины испугались, и это вполне логично, так как они — преступники… Осетины — необразованные, дикие люди. Умелые люди могут легко управлять ими… Скоро я буду в Цхинвале с 10-ю тысячами моих соколов, и посмотрим, какую встречу им устроит общественность Цхинвала. Мы им свернем шею, тем более что таких слабых противников, как осетины, нетрудно будет обуздать. Пол-Грузии будет с нами, и там будет видно, кто кого победит, чья кровь больше прольется».[30]