Под знаменем Белого Волка

Находиться здесь долго было нежелательно и, возможно, даже опасно. Поэтому быстро двинулись дальше. Отсюда нужно было немного вернуться назад. Между Туром и Сомюром, недалеко от Анжера расположено аббатство Фонтевро, главная цель этой рискованной вылазки на континент, на земли французского короля. И под конец Генрих был намерен посетить владение своего дядюшки Брэда Лорэла, находившееся совсем неподалёку. А оттуда можно было уйти через Нант морем и добраться до Плимута. Но теперь планы, по-видимому, придётся менять, поскольку он твёрдо решил сдержать своё обещание и вернуться за Сабиной в Алансон. Добром или силой, но он заберёт её и увезёт с собой, в Лейк-Касл. Родные примут её, он был уверен. Мать, конечно же, поймёт его.

Ещё немного, и открылась прямая дорога на Фонтевро, к месту упокоения деда, бабки и отца. Это аббатство было, пожалуй, одним из крупнейших во Франции. Оно лежало на границе между Анжу и Пуату, неподалёку от городов Сомюр и Шинон, занимало огромную территорию и выглядело величественно. Его называют королевским аббатством, поскольку Плантагенеты всегда оказывали ему своё покровительство.

Генриху была известна история аббатства. Оно не было древним, возникло лишь чуть больше века назад. Тогда странствующий монах-отшельник Робер д`Абруссель пришёл в эту землю, и здесь. в долине Фон Эброди поселил всех следующих за ним учеников, без различия сословного положения или пола. А таких нашлось довольно много. Возник скандал. Совместное проживание неимущих рядом с людьми состоятельными, женщин рядом с мужчинами казалось явлением недопустимым, и, конечно же, осуждалось. И тогда Марбод Реннский, епископ Анжера повелел основать здесь аббатство. Однако и оно, в нарушение всех правил, было основано как бы двойным – мужским и женским. На территории аббатства возникло пять монастырей, три женских и два мужских. Однако главной здесь всегда была аббатиса, и монахи-мужчины тоже подчинялись ей.

Графы Анжуйские всегда были покровителями этого аббатства – и дед Генриха 11 Фульк У, и его отец Жоффруа Красивый. Не удивительно, что и сам Генрих проявлял любовь к этому месту. Пришедшие к власти Плантагенеты даровали аббатству множество привилегий, включая прямое подчинение Папе Римскому, а также обширные земли и богатые пожертвования. Это очень укрепило аббатство, и оно вскоре превратилось в настоящую сокровищницу династии и родовую усыпальницу Плантагенетов. Здесь уже покоились Генрих 11, Ричард Львиное Сердце и Алиенора Аквитанская.

Огромное здание внушало почтение. С трепетом душевным вошёл Генрих в монастырскую церковь, в нефе которой были погребены его предки. Три надгробья привлекли его внимание, и плохо видя от волнения, он шагнул к ним.

Первой он увидел бабушку. Изваянная в камне Алиенора Аквитанская лежала со спокойным красивым лицом, обрамлённым апостольником. В руках её была раскрытая книга. Казалось, королева лежит, задумавшись над только что прочитанным. Генрих приблизился к надгробию и преклонил колени.

– Мир праху твоему, бабушка, – тихо прошептал он. – Ты совсем меня не знаешь, но видела мою мать, красавицу Наду Лорэл, которая любила твоего сына в Портсмуте, недолго, но преданно и горячо. Она и сейчас любит его, бабушка, хоть прошло уже столько лет с минуты их расставания. А я горжусь тем, что невольно стал близок вам. Пусть я родился бастардом, но гордость Плантагенетов живёт во мне, и я никогда не посрамлю чести рода. Клянусь тебе.

Долго стоял он, преклонив колени у могилы женщины, повелевавшей не так давно огромным королевством. Она дожила до глубокой старости, но жизнь не сломила её. Потеряв дорогого её сердцу сына, она удалилась в это процветающее аббатство, которое всегда очень любила, и здесь тихо почила.

Генриху казалось, что из глубины каменной могилы к нему идёт ласковое тепло женщины, которая несмотря ни на что была его родной бабушкой. Она как будто тихо гладила его по голове и шептала что-то утешительное. Бабушка приняла его. Слёзы тихо покатились по щекам рыцаря, но он не стеснялся их. Это был великий момент в его жизни. И не хотелось уходить. Но время подгоняло.

Рядом находилось другое надгробие. Мужчина преклонных лет в богатом одеянии и в короне. Лицо спокойное, руки сложены на животе. Его дед. Он почил уже давно – скончался в Шиноне. Это был великий король, сломленный неурядицами в собственной семье, создатель огромной Анжуйской империи, раскинувшей свои земли от холодных берегов Северного моря до самих Пиренеев. У Генриха не хватило духу назвать его дедом.