Под знаменем быка

— Не мне оценивать важность послания герцога, — последовал дерзкий ответ — Но он обязательно узнает, каким унижениям подвергли вы человека, которого он любит и который рисковал жизнью на его службе. — в голосе Лоренцо зазвенели нотки обиды. — И позвольте отметить, господин мои, постов так не встречают. Не будь я верным слугой герцогу не принеси вам важное послание, я бы ушел тем же путем. что и попал сюда. Но он узнает, как меня здесь приняли, в этом можете не сомневаться.

Толентино стало не по себе.

— Господин мой, — протестующе воскликнул он, — вина в этом целиком лежит на вас. Почему вы сразу начали упрекать меня? Если я принял вас не слишком вежливо, то лишь потому, что вы спровоцировали меня. С чего мне терпеть насмешки каждого хлыща, который думает, что может выполнять возложенные на меня обязанности лучше, чем я? Хватит об этом, — взмах руки показал, что перебранка окончена. — Давайте ваше послание, — и он протянул руку за письмом герцога Гвидобальдо.

Мессеру Лоренцо, естественно, не оставалось ничего иного, как утверждать, что послание ему велено передать устное.

— Мой господин просит вас сдаться герцогу Валентино, — и продолжил, ибо на лице Толентино тут же возникли сомнение и подозрительность:

— Чезаре Борджа предложил герцогу Гвидобальдо заключить с ним договор, согласно которому последний получил бы существенную компенсацию, если все замки на его территории прекратят сопротивление. Герцог Гвидобальдо решил подписать его, ибо отказавшись, он ничего не выигрывал, поскольку его герцогство уже занято войсками Борджа. Кроме того, продолжение осады Сан-Лео приведет лишь к бессмысленным жертвам как среди гарнизона, так и осаждающих, которых хотелось бы избежать. Вот почему герцог Гвидобальдо послал меня к вам с настоятельной просьбой начать переговоры об условиях капитуляции.

Надо отметить, что Кастрокаро был недалек от истины. Предложи Чезаре Борджа подобный договор, герцог-гуманист скорее всего пошел бы на его подписание и действительно предложил бы сдаться тем замкам, что еще не открыли ворота перед победителями. Однако у проницательного Толентино остались сомнения. И он незамедлительно выложил их послу-самозванцу.

— У вас есть письмо, подтверждающее ваши слова?

— Письма у меня нет, — твердо ответил мессер Лоренцо, скрывая охватившую его тревогу.

— Клянусь Бахусом, это странно!

— Что ж тут странного, мой господин? — затараторил Лоренцо. — Вы же понимаете, сколь опасно иметь при себе такое письмо. Если б его нашли солдаты Борджа, я…

Тут он запнулся, осознав, что допустил серьезный промах. Толентино с силой шмякнул ладонью по ляжке, лицо его побагровело. Он вскочил.

— Одну минуту, — лицо его посуровело. — Давайте-ка разберемся с этим. Вы говорите, что принесли мне приказ, основанный на некоем договоре между Валентино и моим господином. Приказ устный, ибо письмо с таким содержанием, по вашим словам, таило для вас немалую опасность. Может, у меня что-то с головой, но я вас не понимаю, — голос Толентино уже сочился сарказмом. — Валентино должен мечтать о том, чтобы я получил подобный приказ. Существуй такой приказ на самом деле, он бы распорядился, чтобы солдаты сами привели вас к воротам замка и уж ни в коем случае не чинили бы вам препятствий. Или в мои рассуждения закралась ошибка? Тогда укажите мне на нее.

Перед Лоренцо разверзлась пропасть. Он понял, что проиграл.

— Объяснение тому есть, это несомненно, но дать его вам может только герцог Гвидобальдо Я не более чем исполнитель. И делаю лишь то, что мне поручено, не спрашивая, зачем это нужно, — говорил он спокойно, ровным голосом, гордо откинув голову, но сердце его гулко билось в груди. — Когда мне сказали, что брать с собой письмо опасно, я не стал задавать вопросов, а отправился к вам. И до последнего момента не думал, что отсутствие письма может показаться столь подозрительным. Теперь я вижу, что стал жертвой собственной наивности.

Пока он говорил, Толентино не сводил глаз с его лица. Вроде бы слова мессера Лоренцо не оставляли сомнений в том, что он лжет, но слишком уж уверенно держался посол.

— По крайней мере, хоть чем-то вы можете доказать, что посланы его светлостью герцогом Гвидобальдо? — спросил кастелян.

— Нет, — покачал головой Кастрокаро. — Собирался я в спешке. Герцог, похоже, не предполагал, что в Сан-Лео могут усомниться в достоверности его послания.

— Не предполагал? — хмыкнул Толентино. — А как вы попали в замок?

— Забрался с равнины по южному склону, который считается неприступным, — на лице кастеляна отразилось изумление. — Я — уроженец здешних мест. И в детстве часто поднимался к замку. Потому-то герцог Гвидобальдо и остановил свой выбор на мне.

— А когда вы перелезали через стену, вы попросили часового сбросить вам веревку?

— Нет. Веревку я принес с собой. Вместе с крюком.

— Но зачем? Вас же послал Гвидобальдо? — кастелян повернулся к солдатам. — Где вы его нашли?

Бернардо торопливо ответил, что наткнулись на него в тоннеле, соединяющем внутренний и наружный дворы, когда вышли из караулки.

Толентино рассмеялся и смачно выругался.