Под знаменем быка

- Тогда он полюбит и меня, - Панталеоне допил остатки бульона. - Но ты не ответил на мой вопрос.

- Наоборот, ответил. Я же сказал, что мой господин не содержит двора, приличествующего его высокому титулу. У него только четверо слуг.

- Пусть так. Одного-то он мог выделить мне.

- Не получилось. Винченцо, который помогал вам добраться до постели, его личный слуга. Джанноне присматривает за лошадьми. Андреа мадонна послала в предместье по какому-то делу.

- Ты перечислил трех, а всего-то их четверо.

- Четвертый Джуберти. Но Джуберти как в воду канул. С неделю как исчез.

Панталеоне задумчиво разглядывал потолок, отметив про себя, что исчезновение Джуберти по времени совпадает с бегством Маттео Орсини. Отсюда возникал естественный вопрос, а нет ли прямой связи между двумя этими событиями?

- Ты хочешь сказать, его рассчитали?

- Вряд ли. В этом-то и загадка. В то утро в замке поднялась суета, а потом Джуберти я не видел. Но его не рассчитали, потому что все его вещи были на месте, когда я заглянул к нему в комнату. И его не отправили из Пьевано с каким-то поручением, потому что лошади остались в конюшне. Более того, и это еще одна загадка, разрешить которую мне не по силам, число их увеличилось на одну. После исчезновения Джуберти я насчитал в конюшне семь лошадей вместо обычных шести. Я пошел пересчитывать их, чтобы удостовериться, уехал Джуберти или нет. В колдовство я не верю, поэтому сомневаюсь, что Джуберти обратился в лошадь. Появись в конюшне осел, я бы поверил в такое превращение, но лошадь слишком умное животное. Так или иначе, мы потеряли двуногого и приобрели четвероногого. Объяснения я не нахожу.

Панталеоне ничем не показал, сколь важными явились для него новые, пусть и косвенные, доказательства присутствия Маттео Орсини в Пьевано. Он добродушно улыбнулся, поощрив похвалой словоохотливость Рафаэля.

- Клянусь Богом, внешне ты совсем мальчик, а ум у тебя - мужчины. Откровенно говоря, ты умнее и большинства мужчин, с которыми мне доводилось встречаться. Ты Далеко пойдешь.

Рафаэль уселся по-турецки, сияя, как медный таз.

- Ты, я вижу, не упускаешь ни единой мелочи, - добавил Панталеоне.

- Стараюсь, - в голосе Рафаэля звучало самодовольство. - И могу сказать вам кое-что еще. К примеру, так уж получилось, что исчезла и жена Марио, это наш кастелян, с изрытым оспой лицом. Он укладывал вас в кровать и пускал вам кровь. Жена Марио кухарничала и пропала вместе с Джуберти. И я хотел бы знать, что тому причина.

- Будь ты постарше, причина эта не казалась бы тебе столь загадочной, Панталеоне сознательно провоцировал мальчишку, чтобы выжать из него все, что тот знал.

Рафаэль, естественно, заглотил наживку. Склонил голову, пренебрежительно глянул на кондотьера.

- Вы же сами сказали, что ума у меня поболе, чем у многих мужчин. Мужчина, естественно, в такой ситуации может подумать только об одном. Не зря говорят, что в голове у них одна похоть. Но, мессер, пусть я мальчик, но не херувим с фрески! Достаточно одного взгляда на Коломбу, жену Марио, чтобы удостовериться в целомудренности ее отношений с Джуберти или с кем-то еще. Марио вы уже лицезрели. Впечатление, небось, такое, будто черт прошелся по его лицу копытами, подбитыми раскаленными подковами. Так его жена еще страшнее. Она заразилась от него оспой, и физиономии у них, что у близнецов.

- Паршивец ты этакий, - притворно рассердился Панталеоне. - У тебя не язык, а помело. Будь ты моим сыном, я бы всыпал тебе плетей, - он отбросил одеяло, накрыв им Рафаэля, и начал одеваться. Едва ли мальчишка мог рассказать ему что-то еще.

- И все-таки для меня это загадка, - паж выбрался из-под одеяла. Сможете раскусить ее, мессер Панталеоне?

- Постараюсь, - Панталеоне как раз надевал рейтузы, а Рафаэль, при всей своей сообразительности, не понял, какой смысл вкладывал в ответ кондотьер.

Итак, не проведя и одних суток в Пьевано, наш герой смог составить довольно ясную картину: исчезновение одного из слуг, Джуберти, и кухарки Коломбы совпадало по времени с появлением в конюшне лишней лошади, то есть с приездом в Пьевано Маттео Орсини, которого и поручили заботам пропавших мужчины и женщины. Пребывание Орсини в замке могло бы вызвать ненужные разговоры, а потому вся троица поселилась, разумеется, втайне от всех, кроме графа и мадонны Фульвии, в непосредственной близости от замка. Если б они уехали далеко, Маттео не оставил бы лошадь в конюшне.

Теперь мессеру Панталеоне оставалось немногое - выяснить, где за пределами замка мог найти убежище Маттео Орсини.

Пока он спал, одежду просушили на кухне. Башмаков у него не было, поэтому пришлось натягивать сапоги. Погода стояла холодная, и он надел поверх камзола кожаный панцирь. Наконец, затянув стальной пояс, с длинным мечом у левого бедра и тяжелым кинжалом - у правого, Панталеоне спустился вниз, решительный, уверенный в себе красавец-мужчина, разительно непохожий на вчерашнего выбившегося из сил бедолагу, просившего убежище у правителя Пьевано.