Под знаменем Воробья

«…Враги приблизились к Могнаку и принялись было вести осаду по всем правилам, то есть, сооружать валы и изгороди, выставили пикеты. Но мы очень быстро дали им понять, что приближаться к Могнаку Ужасному даже на такое приличное расстояние опасно. Не рискуя делать серьезные вылазки, мы тем не менее всегда изыскивали способы к тому, чтобы беспокоить войска фанатиков и причинять им неудобства. То направляли в их сторону бурю с проливными дождями и грозами, то призывали в их стан тучи жалящих насекомых, то наносили магический удар при помощи вновь созданных особо дальнобойных заклинаний. Мы изощрялись, как могли, выдумывая своим врагам все новые испытания. А они действовали по старинке — то посылали отряды лучников обстреливать гребни стен, то пытались сделать подкоп… Всякий раз такие попытки плохо заканчивались для них, но они не оставляли нас в покое целый месяц. Затем главные силы врага отступили от стен подальше, оставив для ведения осадных работ относительно небольшие отряды, которые занимались все теми же обстрелами и подкопами — просто, по-видимому, чтобы не оставлять нас в покое. Ну и мы, конечно, досаждали, как только удавалось, этим солдатам.

Я подозреваю, мой незнакомый родич, что всякий раз такие дела Фаларик поручал вновь прибывшим — ведь войска фанатиков постоянно пополнялись дуралеями, которые, прослышав о богатствах Могнака Знаменитого, спешили урвать свой кусочек при дележке пирога. Вот им-то, похоже, и доставалось больше всех. Ну что ж, они должны были понимать, что борьба с еретиками — дело весьма сложное и опасное…

Словом, осада тянулась и тянулась. Враги ничего не могли поделать с Могнаком, а у нас уже не было сил, чтобы снять осаду своими силами. И помощи ждать было неоткуда. И гномы, и эльфы считали, что Священные походы — наши внутренние дела. Восхищаясь чудесами и красотами Могнака, они никогда все же не высказывались открыто, что признают (или не признают) колдунов новой расой. А что люди бьют друг друга — к этому они уже успели привыкнуть. Это их не беспокоило, все равно людей много и плодятся они так быстро, что всегда успевают восполнить урон от междоусобиц. Люди остаются достаточно многочисленными, чтобы вынести бремя борьбы с «Тьмой» — больше ничего не волновало тогда детей Создателей… Вскоре они осознали свою ошибку — но, как это бывает всегда, слишком поздно…

Впрочем, милый родич, я отвлекся и забежал вперед. Вернусь к осаде Могнака. Поначалу мне казалось, что у нас есть надежда. Ведь приближалась зима, мы надеялись на передышку — а следующей весной святошам пришлось бы начинать все с начала. И незадолго перед наступлением холодов все их войска и впрямь отступили от стен. Мы рискнули выслать конный отряд на разведку. Я с несколькими десятками соратников на отощавших конях выехал за ворота…

Все наши надежды были тщетны — вскоре мы наткнулись на сильный неприятельский отряд. Они стали на зимние квартиры — и при этом не забывали следить за городом. Вовремя обнаружив наш отряд, выступающий из ворот Могнака, враги мгновенно выдвинули против него крепкий заслон. Нам пришлось отступить — у нас было слишком мало сил, чтобы осмелиться вступить в открытую схватку. С другой стороны, неприятель тоже нас не преследовал. Те уроки, что мы преподали им во время летней кампании, не прошли даром. Мы надолго вколотили в них почтение к колдунам Могнака… Когда легли снега и земля достаточно замерзла, чтобы выдерживать нашу тяжелую кавалерию, я несколько раз повторил вылазки — с тем же результатом. Страх перед моими способностями заставил вражеских воинов соблюдать дисциплину и тщательно исполнять свои обязанности на постах. Едва обнаружив наш отряд, выходящий из города, они мгновенно собирали силы достаточно крупные, чтобы отбить у нас охоту вступать в бой. Принять вызов мы уже не решались. Ведь ясно было, что победа (а первый бой мы бы скорее всего выиграли) приведет нас лишь к необходимости сражаться вновь и вновь с другими отрядами, что подоспеют со своих зимних стоянок. Тогда как проиграй мы — и защищать Могнак станет некому… Мы были вынуждены избегать схватки.

И мы возвращались в Могнак, где в воротах нас встречали угрюмые немногочисленные стражи. Мы не обсуждали положение, не говорили о вероятности того или иного исхода войны. Мы старались не смотреть друг другу в глаза. Рано или поздно — понимали все — у нас закончатся припасы. Да, это произойдет нескоро. Да, опытный маг может обойтись без еды в несколько раз дольше обычного человека — но ведь при этом он не может сражаться. А фанатики всерьез озаботились разделаться с нами и были настроены очень решительно. Нам уже стало ясно — Третьего Священного похода не будет. Ибо Второй закончится нашей гибелью…»