Под знамением Бога Грозы. Книга первая. Восставшая из пепла

После скудного ужина Хемиша пошел к лошадям, а Тоопека принялся осматривать раненых, которых всегда бывает много после сражений. Хемиша окинул взглядом лагерь. Заметил восемь новеньких колесниц. Легкие, на двух ездоков, по виду – ассирийские. Такими повозками легко править, и мчаться они быстро. Узкий корпус с высокими бортами защищал возничего по пояс, а сзади небольшая площадка, на которой удобно умещался лучник. Колеса высокие прочные с восемью точеными спицами. Видать, недавно пригнали. Он хотел подойти ближе. Можно было перерезать крепления или еще чего-нибудь испортить. Но колесницы охраняли, и Хемишу прогнали.

– Эй, немой! – сзади его кто-то грубо пихнул. Хемиша оглянулся и увидел перед собой митаннийца, державшего под уздцы гнедого коня. Конь еще не остыл от быстрого бега. От него исходил запах пота, и веяло теплом. – Посмотри, что у него с ногой. – Митанниец указал на переднюю ногу животного.

Хемиша кивнул головой и поднял ногу скакуну. Конь фыркнул, недоверчиво покосился на человека, оскалил зубы и пощипал Хемишу между лопаток. Но кусать не стал, почувствовав сильную руку. Бабка оказалась сбита почти у самого копыта. Небольшая, но глубокая рана забилась грязью и распухла. Хемиша подвел коня поближе к костру, бросил на угли нож и достал глиняную флягу с вином. Разбавив вино с водой, он осторожно промыл рану. Животное слабо заржало. Оно дико вскрикнуло, когда лекарь прижег рану раскаленным ножом. Хемиша крепко держал коня и не дал ему вырваться. Целебная трава и тугая повязка успокоила боль.

– Ну что с моим конем? – спросил высокий сухой человек у митаннийца.

– Им занимается ассирийский колдун.

Хемиша обмер. К нему медленно приближался Ибиссаха. Если он его узнает – это конец. Хемиша спрятался за круп коня. Рука крепко сжала нож. Можно будет всадить лезвие в шею Ибиссахе, вскочить на коня и попробовать скрыться. Но конь хромает. На нем далеко не ускачешь. Будь, что будет! Хемиша напрягся, готовый ринуться на Ибиссаху. А предатель подходил все ближе, припадая на одну ногу. Кровавые отблески костра отражались в маленьких злых глазах. «Почему он хромает?» – удивился Хемиша, но тут вспомнил, что подстрелил его в ягодицу на перевале. Еще шаг, – и надо будет наброситься.

– Где посланник к Иссихассе? – окликнул кто-то сзади.

Ибиссаха обернулся.

– Я здесь. Кто меня ищет?

– Тебе приказано спешить в Тувануву, не теряя времени. Иссихасса ждет.

– Но мой конь хромает. К тому же, я должен отвезти пленника, – возразил Ибиссаха.

– Бери любого другого коня и скачи быстрее. Пленника оставь в лагере под охраной.

– Пленник очень ценный. Я везу его лично Иссихассе, – спорил Ибиссаха.

– Завтра войско двинется в Киццуватну. Твой пленник последует в обозе. Никуда он не денется.

Ибиссаха выругался и ушел куда-то в темноту. Хемиша с облегчением вздохнул и вложил нож обратно за пояс. Хоть он плохо понимал по-хурритски, но два услышанных слова: Туванува и Иссихасса, зажгли в его душе тревогу.

Где-то в ночи послышался слабый крик встревоженной птицы. Это горцы подавали сигнал. Значит, благополучно миновали заслоны митаннийцев. Ужами проползли у них под ногами или барсами прокрались по скалам над головами. Хемиша никак не мог вырваться из лагеря, и даже опасался подать ответный сигнал отряду. Ничего не оставалось, как только ждать утра. Горец завернулся в плащ, склонил голову на грудь и сидя задремал.

Тоопека помогал раненым. Отрядный лекарь из местных жрецов плохо разбирался в ранах. Он даже толком не умел накладывать повязки. Все были ужасно рады появлению настоящего врачевателя. Лекарь бегал за Тоопекой по пятам, с рвением выполнял все поручения: кипятил воду, подавал инструменты, вытирал кровь. К Тоопеке подошел воин в богатых доспехах.

– Ты костоправ? – высокомерно обратился он к нему.

– Да, мой господин, – смиренно ответил Тоопека.

– Пойдем со мной, – приказал воин тоном, не принимающим возражений.

– Но, господин. Я еще не всех раненых осмотрел

– О чем ты говоришь? – возмутился воин, топнув ногой. – Наш командующий, славный Артатама ранен в бою. Он даже не смог поехать на пир в Вашшуканни, так он сильно страдает. Брось лечить простых воинов и иди за мной.

Тоопеке пришлось подчиниться. В просторном добротном шатре чадили масляные светильники. Войдя, Тоопека увидел могучего военачальника, лежавшего на мягких шкурах. Он раскинул руки и закатил глаза. Слабый стон доносился из горла. Побледневшее лицо выражало невообразимые муки. Лоб блестел от испарины. На правой ноге, выше колена зияла черная дыра, из которой слабо сочилась кровь. Рана сильно набухла и побелела по краям. Люди из свиты со скорбными лицами суетились вокруг господина. Женщины, сопровождавшие военачальника в походе, противно и жалобно ныли, словно воин уже умирал.