Под звездою Москвы

Ничего не сказав ни Луизе ни Марии, Альберт, когда ушел капитан, заперся в музее один. Он сел перед картиной, изображающей мадонну с голубыми глазами. И долго сидел без мыслей, весь погрузившись в неясную, неосознаваемую сосредоточенность. Знатоки считали, что эта картина принадлежит кисти Мёмлинга и создана в конце XV столетия. Альберт вынес ее из ратуши.

Говорили, что голубоокая мадонна была похожа на мать Альберта. Лицо ее было освещено светом весеннего утра, все черты исполнены грации, а на устах сияла улыбка сладостного созерцания, поставившего себя вне страдания и смерти. В глазах мадонны светилась вера, что все злое минет и на земле зацветет безмятежная радость. Так и у матери Альберта всегда жила в глазах спокойная и тихая надежда.

* * *

После того как Марике ударила капитана, она вбежала в комнату Луизы на мансарде.

— Запри скорее дверь, Луиза.

— Марике, что с тобой? Ты бледна, как будто ты увидела смерть. Ты столкнулась с ними?

— Луиза, запри дверь. Если он придет опять, я не сдамся.

— Про кого ты, Марике? Говорила я тебе — не ходи, не ходи, дорогая, а ты пошла.

— Не могла же я, Луиза, оставить им то, что мне дороже теперь всего на свете, что напоминает мне Ренэ.

— Что же тебя так испугало там, Марике?

— Ох, Луиза. Может быть, это бред. Может быть, это не так. Но мне показалось, что я увидала самое страшное, что было в моей жизни. Но нет, теперь я уж не та. Теперь я не сдамся.

Как ни расспрашивала Луиза, она не узнала от Марике никаких подробностей. Марике поинтересовалась, нет ли в доме какого оружия, нет ли в аптечке Луизы какого яду. Луиза сотворила молитву и поклялась про себя не оставлять Марике без помощи, что́ бы их ни ожидало.

Женщины видели сверху, как ушел вначале майор, как после ушел капитан, а вслед за ним и два сопровождавших солдата.

Луиза и Марике бросились к Альберту. Но его кабинет был пуст. Они постучались в музей.

Альберт неохотно расстался со своими думами в одиночестве. Он сказал женщинам, что немцы приходили познакомиться о музеем и что надо держаться спокойней.

— Но все-таки будьте готовы ко всему.

Луиза бросилась к Альберту и горько заплакала:

— Мы погибли, Бель-бель? Неужели мы погибли?

Альберт пожал плечами.

— Я не знаю. Я ничего не знаю, тетя Луиза.

— Если бы здесь был Матье или Ренэ, они бы знали, что надо делать, — сказана Марике.

— Ах, Марике, король лучше твоего Матье знал обо всем и все-таки сдался. Этих иродов, разбойников поразит, видно, один только бог. А нам дано лишь терпеть и ждать, и молиться, и надеяться. Неужели мы погибаем, Бель-бель, брошенные, покинутые всеми и оставленные одни на растерзание лютым псам?

Луиза, прильнув к Альберту, омочила его щеку слезами.

— Не причитайте, Луиза. Послушайте обе меня и соберите силы. Я советую вам сейчас же покинуть дом и уйти как можно дальше отсюда. Иначе вы погубите и себя, и меня.

Марике возмутилась:

— Как? Уйти? Мне уйти из дому, когда в любую минуту могут явиться Ренэ или Матье? Да ты с ума сошел, Альберт! Никогда. Ни за что. Я жду их каждое мгновенье. Когда слышу стук, скрип, шорох, я говорю себе: это один из них или они оба. Ты представь только: я уйду, а они придут, и мы не будем знать, где найти друг друга. Я буду бродить по дорогам в поисках мужа и сына, а муж и сын будут разыскивать меня, и, может быть, мы будем ходить по следам друг друга, будем где-то близко один от другого и никогда не встретимся. Нет, я останусь здесь ждать их, что бы ни случилось… Это — единственное место, куда они могут притти и найти меня. А если ты, Альберт, не знаешь, как тебе поступить в трудную минуту, — спроси себя, как поступили бы Матье или Ренэ в этом случае, так и ты поступай. И тебе будет все ясно, и тебе будет легко.

Луиза по своей боязни перемен и передвижений была рада поддержать Марике.

— И я никуда не пойду из дому. Я умру, если тронусь отсюда.

Оставшись снова один, Альберт пожалел, что с первых шагов взял о немцами резкий и непримиримый тон. Он стал придумывать, как он объяснит, оправдает и смягчит свой отказ от сотрудничества, когда придет капитан за ответом. И ему, наконец, показалось, что он нашел доводы, которые не раздражат немцев, а скорее расположат и убедят их в его, Альберта, беспристрастии.

Прошел час, — капитан не появился. Прошло еще какое-то долгое время, — капитана все не было. Альберт догадался, что это игра, что его хотят заставить пожалеть о поспешном отказе от предложенного поста. А догадавшись, Альберт устыдился своих колебаний и решил не сдаваться.

День начинал уже гаснуть. А капитан так и не пришел.

В сумерках около дома остановился немецкий грузовой автомобиль. В дверь с улицы постучали.

Фельдфебель Магуна предъявил Альберту бумагу с печатью комендатуры, за подписью майора: