Под звуки сагатов

Скатившись по гладкому боку ящера, первым делом отобрала у него свою сумку. Как только лямки мне не порвал такими зубищами? Дальше стоило разобраться с ажгжаром. Для начала попыталась мягко отобрать у желтоглазого клинок, чего мне сделать не дали. Фыркнув во сне, воин сложил руки на спине куждана, поместив меч под голову. Надеясь, что он все же не пораниться о свое собственное оружие, освободила мужские ноги от стремян и, обойдя на другую сторону, просто столкнула ажгжара на землю, зажмурившись. Громких воплей не последовало. Воин лежал на твердой земле, прижав к груди клинок и громко сопя. Вот что значит здоровы крепкий мужской сон. Под головой у него покоился толстый чешуйчатый ящериный хвост. Сам же зверь с укором смотрел на меня.

— И что? Как я его по твоему еще снять должна была? — возмутилась несправедливому упреку. Ящерица фыркнула, насколько позволяла анатомия морды, и отвернулась. Порывшись в сумке, выудила ворох собственных юбок, определив их вместо подушки для одного весьма увесистого воина. Наскоро осмотрев мужчину, заметила всего пару красноватых укусов и тонкую царапину на шее, которая уже практически затянулась. Вот это регенерация! Завидую.

Затем повернулась к ящеру.

Обработав покусанную лапу куджана, развела небольшой костер, пытаясь отогреть замерзшие ноги. Теплый яшериный бок согревал мою спину. Глядя на огонек, думала о том, как же странно все оборачивается. Как ни крути, меня все равно пихает в сторону желтоглазого. Сатулано не может так подстраивать события. Наверное, стоило переговорить с бабулей.

Выцарапав ямку в песке, я уложила ее большими листьями в несколько слоев. Наносить воды в импровизированную чашу оказалось не просто, но сил разговаривать через дым у меня сегодня не было. Опустив на дно мутного водяного зеркала амулет в виде лягушки, стала ждать. Вода в этих болотах пропитана энергией настолько, что должно получиться без особых хлопот. Так оно и оказалось. Пожилая женщина с суровым лицом и яркими, живыми глазами появилась в отражении буквально через пару минут.

— Ну здравствуй, проказница. — Голос передавался глухой, как из банки, но отражение было четкое и цветное. Вот что значит, хорошее качество.

— Привет, ба.

— Вижу ты жива. Здорова?

— В целом. Только кушать хочется.

— Ты где сейчас?

— Ризатные болота. Очень красивое место.

— Да, мне доводилось бывать. Маму тоже твою хотела когда-нибудь свозить, но не сложилось.

Бабуля покивала головой, немного помолчав и готовясь к серьезному разговору. Взгляд жрицы стал колючим цепким.

— Одна? — на этот вопрос я не смогла не скривиться, отдавая дань своей мягкосердечности и глупости.

— С ажгжаром. Ба, я его сама спасла. Честное слово, не хотела. Оно само как-то. — Старшая женщина моей ветви покивала головой, против ожидания не рассердившись.

— Мы тут с настоятельницей переговорили, и должна сказать, что во всем происходящем не только Сатулано воду мутит. Я бы сказала, что в событиях твоей жизни одним пальцем принимает участие сама Мать. Чива определенно желает, чтоб ты отправилась вместе а ажгжаром. Так что подумай, но я прошу пока ехать с ним и посмотреть, что от тебя требуется. И уже после того принимать решение.

— Я не стану помогать никому и выполнять волю Чивы, пока Сатулано не вернет мне Анейшу, — упрямо вздернув подбородок, глянула на бабулю.

— Это мы решим. Сейчас вопрос обсуждается и все зависит только от того, насколько дело важное для Первой жрицы. Но судя по всему, Эта цена не будет слишком большой за ожидаемую работу. Мы говорили об этом с настоятельницей. М, да. По поводу Рема и Иннат. Твоя подруга отказывается выполнять свои обязательства. Говорит, что так не может. Теперь я окончательно убедилась что это было не ее собственное желание. Хочешь что-то передать?

— Да. Скажи ей, что линии моей жизни сплелись узлами в далеких местах, так что это больше не мое дело. Пусть делает как нужно, и не вредит себе. У меня одна подруга.

— Хорошо. Я передам, что ты ее благословила. И еще, к настоятельнице приходил Бенир. Сказал, что если тебе не вернут право на Анейшу, его потомки больше не будут участвовать в отборе. — Глаза бабули лукаво и самодовольно блестели.

Бенир, мужчина, когда-то выбранный моей матерью. Будучи отцом ее детей, он все же не имел права вмешиваться в дела Обители. Уже много лет он жил полной семьей с простой женщиной, выполнив свой долг перед жрицами Чивы. Его жена, маленькая добрая женщина, родившая двух сыновей с огненной кровью, никогда не возражала, если Бенир приносил нам подарки или приходил на праздники. Это был не принято, но большой бородатый мужчина, не встревая в наши дела, тем не мене постоянно присутствовал на важнейших событиях жизни своих дочерей, на которых не имел прав.

И вот сейчас, мой отец, которого нельзя было так называть, явился с угрозами и требованиям к настоятельнице Обители. В груди потеплело. Мать когда-то сделала достойный выбор.

— Передай ему мою благодарность, и скажи, что все хорошо. Не стоит идти на конфликт из-за меня.