Подаренная ему. На грани

Знаю, что за то время, пока я была на кухне ничего существенно измениться не могло. Но это уже что-то такое инстинктивное, нужное, сладко-привычное. Я долго не решалась первой поцеловать Амира. В голове просто возник блок. Но зато я никогда в жизни не забуду тот момент, ту секунду, когда мои губы сами потянулись за поцелуем. Я узнала, что беременна Селин. Прежде абсолютно не любившая детей, я с трепетом ожидала того момента, когда впервые возьму свой дочь на руки. Увижу ее. Прижму к своей груди. И Амир… Он был так счастлив. Сначала не поверил. А затем, с застывшей влагой на ресницах обнял меня. Так крепко, что дышать было нечем. И я поцеловала. Искренне. Доверчиво. Этот поцелуй дал нам импульс. Показал, что мы двигались в верном направлении.

— Почти здоров, — Амирхан вяло улыбнулся. Взгляд всё равно еще болезненный. — Приляг рядом, — Амир отодвинулся, освобождая для меня место.

— Я планировала еще немного поработать.

— Сама ведь сказала, что у меня куча помощников и они сами в состоянии справиться. Иди ко мне.

Раньше, в той нашей прежней жизни, которую не хотелось вспоминать, я бы отказалась. Сопротивлялась до последнего. Из-за вредности, из-за врожденного сучьего характера, из-за нежелания мириться. Но теперь всё было по-другому. Под боком у Амирхана мне легче засыпалось, и я чувствовала себя в полной безопасности. Я за ним была, как за каменной стеной.

Взобравшись на кровать, я придвинулась к Амиру и уткнулась носом ему в плечо.

— Я так не люблю, когда ты болеешь, — прошептала я, слушая хриплое дыхание мужа.

— А я люблю.

Пусть я и не видела лица Амира, но была уверена, что он сейчас улыбался. Лукаво и полусонно.

— Ну и почему это? — я разгладила пальцами складки на его белой простой футболке.

— Ты другой становишься. Особенной. Я тебя всякой люблю: и сердитой, и нежной, и строгой. Ты — мое всё, — Амир поцеловал меня в макушку, а затем резко отвернулся, чтобы откашляться.

— Засыпай. Тебе нужно отдохнуть, — ласково проговорила я. — И не смей завтра порываться и мчаться на работу. Не пущу, пока на ноги тебя не поставлю.

— А мне и здесь хорошо. С тобой, — Амирхан зевнул и обняв, провалился в сон.

***

— Мы уже едем, — раздался в динамике смартфона голос Амира.

— Как она? Ее не укачало? — я ходила туда-сюда по кухне, взволновано покусывая подушечку большого пальца.

— Всё в полном порядке. Можешь даже не волноваться, — Амир приглушенно засмеялся.

— Ты только не гони, хорошо? В подлокотнике есть вода. Я специально там ее оставила.

— Знаю. И гнать я тоже не собираюсь. У нас всё под контролем.

Пусть у меня и были серьезные проблемы с доверием, но я абсолютно точно знала, что Амир прекрасный отец. Ответственный. Порой мне кажется, что он уже был рожден, чтобы стать папой. Вообще был рожден для семьи. Не уверена, что я такая же хорошая мать. Хотя Амир, наверное, уже устал мне доказывать обратное. Несмотря на увещевания здравого смысла, я всё равно задала мужу ряд стандартных вопросов. Просто на всякий случай. Для собственного спокойствия.

Селин иногда может укачивать в машине. Я в детстве такой же была. Поэтому в бардачке всегда есть таблетки, а в подлокотнике — вода. Амир прекрасно это знает и в случаи чего, обязательно позаботится.

Двухнедельные каникулы в детском лагере пролетели для меня, как один день. Довольно нервный на старте день. Это был первый раз, когда наша семилетняя дочь жила не дома. Я страшно переживала, что что-то может пойти не так или Селин не понравится, или ее станут обижать другие дети. Я прекрасно понимала, какими жестокими иногда они могут быть. Сама через это прошла в школьные годы. Поэтому меня начинало жутко трясти всякий раз, когда я представляла, что моя дочь может столкнуться с чем-то подобным.

— Хватит, — жестко оборвал Амирхан, когда я первые два дня никак не могла найти себе места, слоняясь по дому, как неприкаянная. — Это прекрасный детский лагерь. У него безукоризненная репутация. Я изучил всю доступную о нем информацию. Мы на связи. Если что-то пойдет не так, нам сообщат, и я тут же заберу нашу дочь.

Амир говорил чётко и без лишних эмоций. Говорил именно таким голосом, что действовал на меня безотказно. Порой эмоции могли меня унести слишком далеко, почти отрывая от реальности. И чтобы этого «отрыва» не произошло, Амир брал ситуацию в свои руки. Он бил фактами. Закалял меня. Фактически учил становиться сильней и рассудительней. Он — мой якорь.

— Да, ты прав, — глубоко выдохнув ответила я, и села рядом. — Ты совершенно прав, — говорила твёрдо, а кончики пальцев всё равно предательски дрожали.

— Послушай, — Амирхан взял мои пальцы в свои ладони и поцеловал каждую подушечку. — У нас растёт прекрасная дочь. Она должна учиться самостоятельности. Понемногу. За ней в лагере присмотрят. Селин там понравится. Вот увидишь. Потом вернется и еще всё уши прожужжит нам.

Я улыбнулась. Да, Селина очень впечатлительная и коммуникабельная. В ней органично сплелись моя эмоциональность и в то же время определенная серьезность, доставшаяся от отца. Она похожа на Амира даже больше, чем на меня. Разве что глаза мои.