Подаренная ему (СИ)

Алексу вчера прилетело на орехи вместе с охранниками) Может быть сегодня он немного исправит ваше мнение о нем?)

Я сегодня постараюсь добраться до комментариев и ответить вам! Спасибо за то, что вы со мной!))

15.2

Буквально пару секунд мы смотрели друг на друга, а после я, не выдержав, метнулся к двери. Моей ярости срочно требовался выход — что угодно, чтобы выплеснуть хотя бы часть. Потому что останься я с ней — неизвестно, чем это могло кончиться. Мне хотелось схватить её за плечи и трясти, требуя ответов, имён, адресов. Трясти до тех пор, пока она, рыдая и всхлипывая, не прижмётся ко мне маленьким озябшим котёнком и не попросит защиты. Вот только я знал — этого не будет. Скорее она исполосует мне руки, чем станет просить о жалости. Гордая дикая кошка, молодая волчица… Кто она, эта девочка с болотной зеленью глаз?! Вопросов было много, и я знал, что получу ответы на каждый из них, но пока…

Выскочив за дверь, я свернул стоявшую на стеклянном столике вазу, и та, покачнувшись, покатилась по полу.

— Сука! — рявкнул я и с размаху ударил ногой. Шибанувшись о стену, ваза разлетелась на куски, но удовлетворения не было. Уже на первом этаже я несколько раз с размаху ударил кулаком в стену.

— Блядь! — цедил при каждом ударе. — Блядь! Удавлю! Сука!

Что-то со звоном отлетело в сторону, свернутая тумбочка с открытыми ящиками завалилась на бок, но мне было мало. Поймав своё отражение в зеркале, я пустил в него чем-то тяжёлым, первым попавшимся под руку. Стекло даже трещинами не пошло. Я продолжал смотреть на своё искажённое гневом лицо, и мне хотелось стереть его. В этот момент я самого себя ненавидел с такой силой, что представить не мог, что подобное вообще возможно. Имея кучу денег, кучу возможностей, я, чёрт подери, не мог толком ничего исправить! Потому что это — прошлое. Прошлое, которое осталось в прошлом! Оно прошло! Прошло, блядь! И прошло так, как есть! Но что делать с этой пустотой в её глазах?! С её надломленным голосом, с тонкими пальцами на запястье?!

Зарычав, свернул зеркало на пол. Отражение покачнулось, перевернулось, но стекло так и осталось целым. Удар ботинком… ещё и ещё…

— Александр Викторович…

Тяжело дыша, я поднял взгляд и увидел белую, словно полотно, Миру. Глаза её были распахнуты, руки только что ходуном не ходили.

— Александр Викторович, — снова заговорила она подрагивающим голосом, — что…

— Вон пошла! — гаркнул я. — Сиди у себя и не высовывайся!

Кажется, в ответ она что-то пискнула, но мне было всё равно. Выдернув второй ящик из тумбочки, я нашарил нужный мне ключ и, швырнув всё остальное на пол, прошёл в кухню. Отпер дальнюю из дверей и уже через несколько секунд оказался в гараже. Приведённый в надлежащее состояние байк привычно стоял возле стены. Ещё и проклятая гаражная дверь… Ткнув кнопку на болтающемся рядом с ключом пульте, я схватил шлем, забрался на мотоцикл и с рёвом сорвался с места. Юркнул меж только-только начавших открываться створок и погнал к воротам. Скорость и встречный ветер. Да. Скорость и встречный ветер: вот единственное, что могло мне помочь хоть немного прийти в себя. Дед много раз повторял мне, что значимые дела не решаются сгоряча, я же всегда любил брать быка за рога. Но сейчас… Нет, сейчас я должен привести мозги в порядок и как следует обо всём подумать. А для этого голова мне нужна холодная.

Понятия не имею, как долго я бесцельно гонял Харлей, но когда в голове немного прояснилось, вокруг уже царила ночная мгла. Желание крушить всё, что попадётся на пути, никуда не делось, и я бестолково пнул мотоцикл по колесу.

— В порошок сотру! — прорычал я вслух то, что крутилось всё это время в голове. — Уничтожу!

Мне в самом деле хотелось крови. Достать каждого, когда-либо касавшегося Стэллы, поставить на колени, приставить дуло к затылку и спустить курок. Методично, раз за разом, не испытывая ничего помимо холодного удовлетворения.

Дик… Имя это я прежде никогда не слышал. Судя по всему, мелкая тварь, сошка, промышляющая мерзкими делишками. Судя по всему, даже не в этом городе, иначе что-то, да промелькнуло бы. Если на те же питомники правительство смотрело сквозь пальцы, к подобным вещам отношение было серьёзным. Либо этот ублюдок имеет хорошую крышу, либо ему просто-напросто везло. Везло до этого самого дня.

Оставив байк у обочины, я снял шлем и прошёлся вдоль пустой дороги. Посмотрел на золотящийся в небе серп луны, на усыпанное звёздами чёрное полотно, и шумно втянул носом прохладный воздух. Всё потом. Потом.

Тряхнув головой, пнул попавшийся под ноги камень, и тот, со стуком миновав асфальт, скатился с насыпи вниз. Что делать?! Если с Диком и окружающими его шестёрками было всё понятно, то что делать с девчонкой, я не знал. Вернуться домой и сделать вид, что ничего не случилось? Что я ничего не слышал? Бред! Бред, бред, бред!!! Она ведь всё это мне не просто так говорила. Слушая её, я буквально каждой клеткой чувствовал, как тяжело ей даются слова.