Подари мне эдельвейс. Мой любимый ботаник

Мила вскочила с дивана, ринулась в коридор, вспомнив, что именно там по привычке бросила свою сумку, и через минуту вернулась с телефоном, довольно улыбаясь.

– Угадай, кому мы сейчас будем звонить?

Маша пожала плечами.

– Стасу! – радостно воскликнула Мила.

– Только не ему! – замахала руками Маша.

– Почему это? – удивилась Мила. – Он красив, обходителен, и о нем ходят просто потрясающие слухи в офисе.

– Даже боюсь предположить какие.

– А ты предположи. Девушки, которые все-таки поддались его чарам, говорят, что он просто великолепный любовник.

– А ты, значит, не поддалась?

– Я сразу же была переведена в ранг подруги, – сказала Мила, – я никогда об этом не задумывалась, но как-то даже обидно стало.

Мила надула губы, и сложила руки на груди. Маша рассмеялась.

– Что!?

– Ты как маленький ребенок, то обижаешься, то вздыхаешь.

Мила вздохнула.

– И ничего я не вздыхаю, – возмутилась она, – вот и Иван все время так говорил.

– Какой Иван?

– Тот самый, – Мила погладила свой животик.

– Мила, я…

– Не бойся, я плакать больше не буду, это так, слабость была. Все. Решено. Звоню Стасу.

9.

Вадим подъехал к своему дому, когда уже начало смеркаться. Он нажал кнопку на пульте, и шлагбаум медленно пополз вверх. Он съехал по подъездной дорожке вниз и въехал в подземный паркинг жилого комплекса. Он купил себе место в паркинге вместе с покупкой квартиры, но оставлял здесь машину редко. Вадим предпочитал парковаться во дворе, замкнутых темных пространств он не любил. Но сейчас, когда на соседнем сиденье его автомобиля полулежит весьма пьяная звезда российского кино, он решил избежать встречи с консьержем, и надеялся, что в лифте тоже никого не окажется. Вадим удивился своим мыслям, ведь раньше он никогда не стеснялся приводить домой различных женщин, и многие из них тоже были лицами медийными, но почему-то с Лилей, все было ни так. С ней все было не так как со всеми с самой первой встречи.

Вадим заглушил мотор, выбрался со своего кресла и подошел к двери со стороны пассажирского сиденья. Дверь открылась еле слышным щелчком. Он осторожно подсунул руку девушке под талию, а второй подхватил ее под коленки и вытащил из машины. Мужчина захлопнул дверь, небрежно пнув ее коленом, и внутри даже ничего не ёкнуло, хотя обычно он трясся над своей машиной, и всегда бесился, когда дамы сердца хлопали дверцей, словно вышли из «Волги» отечественного производства. Поудобнее перехватив Лилю, он щелкнул заранее приготовленным брелком, чтобы запереть машину.

– Мы куда? – еле слышно спросила Лиля, и слегка приоткрыла глаза.

– Домой, – ответил Вадим, пытаясь нажать кнопку лифта.

– Правда? – обрадовалась Лиля.

– Ага. И это произойдет скорее, если вы нажмете вон ты кнопочку.

Лиля медленно повернула голову и потянулась к кнопке. С третей попытки кнопка все-таки была нажата, зазвенел колокольчик и двери лифта открылись.

– Это не мой дом, – помотала она головой, – в моем доме нет лифта, – не четко произнесла она.

– Зато в моем есть, – огрызнулся Вадим.

– В вашем?! – Лиля попыталась оглядеться вокруг и сильно вывернулась на руках Вадима. Он покачнулся, и чуть не уронил звезду на пол, на котором виднелись грязные следы. Интересно, кто это умудрился здесь наследить? Если из дома спускаются, то обувь точно чистая, а если заезжают в паркинг, то из машины выходят только на бетоне подземки.

– Если вы не хотите оказаться на полу, то не вертитесь, а лучше ухватите меня за шею, вы, знаете, не пушинка!

– Хам, – сказала Лиля, но за шею Вадима схватила, – почему вы все время мне грубите, а? Мне никто и никогда не грубит, только вы, – она устала держать голову и прислонилась щекой к его шее.

– А мне не каждый день приходится таскать пьяных тяжелых женщин на руках.

– Я не тяжелая! У меня просто рост большой! – возмутилась Лиля. Язык заплетался, поэтому слова выходили скомканными, звуки пропадали, а мысли растворялись прежде, чем успевали сорваться с кончика языка.

– Хм.

– Что за «хм»?

Лифт плавно затормозил, дверцы разъехались в разные стороны с мерным урчанием, и они оказались в большом светлом холле с огромным окном и папоротником в замысловатой кадке. На этаже было всего две двери, Вадим подошел к той, что была расположена слева.

– Вам придется слезь с моих рук, иначе я не смогу открыть квартиру.

Лиля медленно сползла вниз. Вадим одной рукой крепко обнял ее за талию, а второй стал искать связку ключей в кармане пальто. Лиля прижималась к нему, дышала в шею, и немного постанывала.

– А вы быстрее не можете? – стонала она, и утыкалась холодным, как у собаки носом в его пальто.

– Я бы давно достал их, если бы вы мне все время не мешали!

Она действительно ему мешала, сбивала его, заставляла думать только об одном, как он бросит ее в кровать, и будет делать с ней все что захочет, и тогда пусть трется об него и дышит в шею сколько хочет.

– Вот они.

– Наконец-то. Я хочу сесть, – она опять вздохнула, и плотнее прижалась к его боку.

– А я под холодный душ, – пробурчал он.

– Что вы говорите? Я ничего не понимаю? Вообще, вы знаете, что для адвоката, у вас просто ужасная дикция?