Подари мне надежду

— Анна, вы избегаете меня? — его голос низок и чуть хрипловат, но странным образом это лишь раздражает вместо того, чтобы взволновать. Просто мне не нравится Илья, мне не нравится вся эта ситуация и его внимание к своей персоне. Оно мне просто не нужно. — Молчите весь вечер, делаете вид, что мы ни разу не встречались, задумчивая такая... Я вас чем-нибудь обидел?

Он опирается плечом о стену, не загораживая мне выход, но и не избавляя от своего присутствия.

— С чего бы это? — удивляюсь, как мне кажется, очень натурально. — Просто я вдруг вспомнила, что мне уже пора. Дела не ждут!

Я направляюсь к сумке, где лежит заветная визитка. Мне нужно уходить отсюда, пока всё не стало ещё хуже. Пусть дальше отдыхают тесным коллективом, но без меня.

— К Кирееву торопитесь? — раздаётся вопрос, которого я точно не ожидала. — Зря, очень зря. Он эгоист, всё равно не оценит.

Чёрт. Только мальчуковых обидок мне и не хватало.

— А вас это каким боком касается? — спрашиваю, возможно, слишком резко, а Илья кривовато улыбается. Что-то знает, на что-то намекает, но весь такой таинственный, что хочется стукнуть.

— Вы мне нравитесь, — заявляет, отталкиваясь от стены. — А Киреев нет. Мы с ним, вроде как, лучшими друзьями когда-то были. Он на всё пойдёт, он беспринципный. Подумайте над моими словами.

Делать мне нечего.

— Знаете что? — говорю, отделяя каждое слово, чтобы до Ильи  дошло, всё, что я сейчас скажу. — Я не понимаю, что вы там задумали, не знаю, зачем оно вам надо, но очень бы попросила избавить меня от этого потока откровений. Всё понятно?

— Всё ясно, конечно же, — усмехается и за пару шагов оказывается рядом. Наклоняется ко мне, понижает голос и говорит: — Когда Киреев тебя отымеет и бросит, приходи, развлечёмся. Поверь, тебе понравится.

И вот он — адекватный?! Я бы поспорила.

— Подавишься, — выплёвываю, но больше ничего не успеваю добавить, или дать по морде, как хотелось, потому что Лена выходит в коридор и возбуждённо щебечет:

— Ну? Где вы потерялись? — она улыбается, а в глазах застыла тревога.

И я благодарна ей, потому что от слов Ильи могла и в безумство впасть.

— Лена, мне пора, — говорю, обуваясь. — Отдыхайте, а у меня ещё куча дел сегодня.

— Но…

— Правда, пора, — улыбаюсь, стараясь не смотреть на Илью, а тот тихо хмыкает. А я кричу: — Игорёк, я уехала! Не балуйтесь!

И, послав воздушный поцелуй Даниловой, выскакиваю в подъезд.

Пока жду лифт, расстёгиваю кармашек на сумке, достаю визитку и телефон. Не знаю, что у этих двоих стряслось когда-то, но они явно друг друга на дух не переносят. Реакция Влада в подъезде — я сразу поняла — вызвана была не только ревностью, но и чем-то застарелым, глубинным. Вот и Илья сегодня усиленно на что-то намекал. И мне нужно выяснить правду, иначе ведь нельзя. Я не хочу барахтаться в болоте недомолвок, так только хуже будет.

А ещё вдруг поняла, что очень соскучилась. Я хочу увидеть Влада, хочу снова его поцеловать. И пусть он потом делает, что хочет: к жене уходит, отталкивает, но я его поцелую.

Спускаясь в лифте, набираю сообщение. Боюсь, что голос будет звучать очень жалобно, а я не хочу, чтобы Влад придумал себе не весть что. Почему-то кажется, что он может наделать глупостей, если узнает, что Илья позволил себе то, что позволил. И пусть не прикасался ко мне, пусть со стороны всё выглядело очень прилично, сдержанно, но до сих пор в ушах звучат отголоски его мерзких слов. Отвратительно.

Странное дело, Влад тоже весьма несдержан в выражениях, вспыльчив, порывист, любит провоцировать и выводить меня на эмоции, но, несмотря ни на что, ни разу я не испытывала такого омерзения, как после общения с Ильёй — короткого, но очень продуктивного. Понёс же меня чёрт к Даниловой.

На улице поздний вечер: прохладный, свежий, а воздух напоен сладостью. Я очень надеюсь, что Влад приедет. В том, что Илья попрётся за мной, очень сомневаюсь, потому на сердце легко и свободно. От мысли, что скоро увижу своего невозможного соседа улыбаюсь, точно дурочка. И пусть он приносит в мою жизнь слишком много проблем, меняет её до неузнаваемости, но я хочу этих перемен.

И его хочу.

Телефон звонит, а я, глянув на экран, охаю. Прежде чем снять трубку сильно жмурюсь и прикусываю щёку изнутри, чтобы не засмеяться в голос.

— Ты меня ждёшь? — льётся в трубке низкий вибрирующий голос, а я задыхаюсь от неожиданных эмоций.

Щёки мгновенно заливает обжигающим румянцем, а кровь шумит в ушах, когда чувствую тугой раскалённый клубок желания внизу живота. Никогда я не ощущала подобного рядом с мужчиной, а уж чтобы испытывать такое, лишь слыша голос, ничего не значащую фразу… сумасшествие.

— Как ты догадался? — возвращаю вопрос и откашливаюсь, переполненная смущением и решимостью, безрассудством. Дикий коктейль из острых эмоций, что клокочут внутри, переливаясь горкой самоцветов на солнце.

— Почувствовал. — Тихий гортанный смешок, как контрольный выстрел. — Я еду. Скоро буду.

От этих простых слов радуюсь, как маленькая, и снова закусываю щёку, но помогает слабо, и я тихо смеюсь.