Подари мне пламя. Белая ворона

– Верно, – согласился Алекс. – Что ты для меня сделаешь?

– Все, – выдохнула Анри. – Все, что пожелаете…

– Какая хорошая девочка, – усмехнулся Алекс, по-прежнему не открывая глаз, чтобы уловить самые тонкие оттенки ее голоса. – Жаль, что сегодня мне больше по вкусу плохие. Ты сможешь быть непослушной, сладкая моя?

– Как прикажете…

Судя по томным мягким придыханиям, Анри уже ступила на темный путь страсти. В играх такого рода ей требовалось совсем иное, нежели Незабудке. Боль – потом, когда возбуждение овладеет телом и душой полностью, да и то совсем чуть-чуть, как пряности к основному блюду. Больше всего Анри необходимо было покоряться, чувствовать над собой чужую власть, проходить по тончайшей грани между насилием и добровольным подчинением. Эта игра для двоих показалась бы жестокой и грязной любому, кто увидел ее со стороны, не зная правил. Но Анри она приносила если не исцеление, то временное облегчение старой боли.

– Как прикажу, верно, – снова согласился Алекс, подкрепляя похвалу еще одним поглаживанием по щеке и открывая, наконец, глаза.

Запустив пальцы в длинные, чуть влажные волосы Анри, он потянул голову женщины назад, чуть наклонился, заглядывая в лихорадочно блестящие глаза с расширенными от желания зрачками. Под его взглядом Анри, одетая в одну лишь белую кружевную рубашку, прогнулась назад еще сильнее, развела колени…

– Рано, – скучающим тоном сообщил Алекс. – Тебе придется попросить, чтобы я захотел с тобой развлечься. Очень хорошо попросить. Плохие девочки заслуживают не награды, а наказания…

Не переставая говорить, он положил кончики пальцев на губы Анри, погладил их, нежно провел по внутренней кайме. Подавшись навстречу, Анри поймала его пальцы губами, поцеловала, прихватив влажным горячим ртом. Ухитрилась взглянуть снизу вверх затуманенным взглядом, но Алекс молча покачал головой. Отняв руку, он распустил шнуровку на рубашке Анри, почти обнажив ее высокую смуглую грудь.

– Сначала танец, – проговорил все так же холодно и равнодушно. – Хорошие девочки не танцуют перед мужчинами, верно? И не раздеваются перед ними догола. А ты разденешься, сладкая моя. И будешь танцевать так, чтоб я видел, какая ты плохая.

Снова откинувшись на спинку кресла, он заложил руки за голову, наблюдая, как Анри с нечеловеческой текучей грацией одним движением поднимается на ноги и идет к углу с музыкальным проигрывателем. Подумал, что надо бы оборудовать хоть одну спальню шестом для танцев. А потом посторонние мысли вылетели из головы, потому что в комнату тихо и вкрадчиво вползла музыка. Что-то совсем не эвропейское, даже близко. Гортанный мужской голос, глухие барабаны и тонкая нежная флейта. То ли аравийское, то ли маджарское…

Покачнувшись у спинки стула, Анриетта медленно облизнула губы, повернулась боком, запрокидывая голову. Поднялась на носочки, развернув плечи, потянулась и запустила пальцы в волосы, прогибаясь назад… Под едва заметно убыстряющийся ритм погладила себя, скользя ладонями вниз по всему телу, обрисовывая его, двигаясь бедрами навстречу собственным рукам, остановившимся на животе…

Алекс сидел молча, завороженно любуясь отрешенным лицом Анри, покрытым бисеринками пота, словно женщина не двигалась плавно под медленную музыку, а напрягалась изо всех сил. Вот кончик языка показался между губ, облизнув их и снова спрятавшись, как змеиное жало, вот золотистая кожа щек потемнела от прилившей крови, взгляд стал пьяным, шальным…

Как и было велено, Анри танцевала, раздеваясь. Сирена, почти лишенная магии голоса, она с лихвой заменила его иными чарами. Томительно медленно, с показным безразличием, спустила белое кружево бретелек со смуглых гладких плеч, а потом заставила рубашку сползти с тела, не тронув ее и пальцем, одним лишь покачиванием стройных бедер. Переступив с ноги на ногу, чтобы выйти из кружевной пены на ковре, сделала шаг ближе – и музыка потекла по ее телу, как невидимая волна. Лаская себя, скользя по смуглому золоту кожи узкими ладонями, Анри отдавалась музыке, как любовнику, позволяя ей вести в глубины страсти и следуя всем своим существом…

– Достаточно, – уронил Алекс, слыша, как ее дыхание становится все более быстрым. – Выключи. Потом встань на колени и ползи ко мне.

Повинуясь, Анри нажала кнопку на вделанной в стене панели, потом опустилась на колени, слегка прогнувшись и даже в такой позе оставшись безупречно грациозной. Кажется, ее тело просто не умело быть неуклюжим. Опустив голову, она подползла и замерла, почти уткнувшись лицом в колени Алекса.

– Плохая девочка, – ласково сказал Алекс, проводя указательным пальцем по ложбинке вдоль ее спины и чувствуя, как мышцы под его рукой отзываются дрожью. – Очень красивая и очень плохая. Ты ведь хочешь быть моей? Отдаться мне, раздвинуть свои красивые стройные ножки, почувствовать меня внутри…

– Нет… – всхлипнула Анри, укладываясь щекой на колени Алекса. – Прошу вас…