Подари мне прошлое (ЛП)

— Ладно. Извинения приняты. И я знаю, что ты считаешь это ерундой, но мне не очень хочется находиться среди них. Они напоминают мне о прошлом, и это убивает меня, Чейз.

Наклоняясь к ее губам, я оставляю легкий поцелуй. — Помнишь все те разговоры о том, что я позабочусь о тебе? Я не врал. Я буду рядом, детка. Не стоит так переживать.

— Они подумают, что мы...что мы...

Перебив ее, я говорю: — Пара?

— Ах, да!

— А разве это не так, детка?

Она снова сверлит меня взглядом, поэтому я обезвреживаю тикающую бомбу, украв еще один поцелуй, на этот раз страстный.

— Между нами ничего нет… — пытается спорить она, но я заглушаю ее слова, проникнув языком в ее рот.

Я целую Тори пока она не становится мягкой и податливой в моих руках, затем отстраняюсь и ухмыляюсь. — Тори, между нами определенно что-то есть.

Я отхожу от нее и направляюсь к телевизору. — Как включить эту штуку? Я боюсь прикасаться к чему-либо здесь, — говорю я ей. — в следующий раз ночуем у меня.

Она взвизгивает, и я начинаю хохотать.

— Чейз, ты сегодня определенно испытываешь судьбу!

Я озорно улыбаюсь. — Знаю, границы и прочая фигня. Ну что сказать? Мне нравится испытывать пределы своих возможностей.

Она проходит мимо, задевая меня плечом, и без всяких усилий нажимает пару кнопок на пульте. Вскоре мы оба стоим перед телевизором и смотрим новости.

— Господи, Тори. Это так ты развлекаешься? — ворчу я и отнимаю пульт, сразу начиная переключать каналы. Я останавливаюсь на новой версии фильма "Ужас Амитивилля". — Будем смотреть это. Иди, принеси пару одеял. Я не собираюсь обниматься на этой белой коже.

Повернувшись, чтобы взглянуть на Тори, я вижу, что она хмурится. — Я не развлекаюсь. Особенно в будний день, когда уже три часа как должна спать. Ты властный и несносный, знаешь об этом?

— Тебе это нравится. Это ты любительница, чтобы тобой командовали, а не я. Я лишь стараюсь угодить даме. — отвечаю ей.

— Правда, Чейз. Мне утром на работу.

— Переживешь. Всего один вечер. — Она не двигается с места, поэтому я шлепаю ее по заднице. — Займись делом, женщина.

Фыркнув, словно котенок, она топает прочь. Пока Тори достает одеяла, я осматриваю ее квартиру.

Сдержанная.

Неприветливая.

Неуютная.

Нахмурившись, я направляюсь на кухню. Кухонная утварь из нержавеющей стали начищена до блеска. Столешницы из белого мрамора добавляют стерильность в общую атмосферу. На ее кухне нет ни пятнышка грязи, ни единой грязной тарелки.

Ей не помешало бы выпить — что-нибудь, что согреет ее и растопит лед в ее венах. Будучи любопытным от природы, я открываю несколько шкафчиков, чтобы посмотреть, не прячет ли она спиртное где-нибудь.

Я ничего не нахожу, кроме залежей M&Ms с арахисом.

Выходит, она не против добавить немного ярких красок в свою жизнь.

Схватив упаковку конфет, я возвращаюсь в гостиную и вижу, как она деловито расправляет одеяло среди диванных подушек. Она переоделась в самую повседневную одежду, которую я когда-либо видел на ней. Наряд, от которого мой член сразу же оживает.

Я скольжу взглядом по ее едва прикрытому телу и подавляю желание бросить ее на диван и сорвать оставшуюся одежду.

Я вполне серьезен.

Какого черта, она дразнит меня, натянув лишь облегающие пижамные штаны персикового цвета и белый топик? Ее светлые волосы длиною до плеч распущены и делают ее похожей на ангела, которого, я знаю, она прячет глубоко внутри.

— Я передумал насчет ночевки. Твой дом намного лучше, — говорю я, намеренно растягивая слова, пока беззастенчиво рассматриваю ее тело.

Ее щеки покрываются румянцем, и она качает головой. — Ты не будешь здесь ночевать, Чейз.

— Посмотрим, — самодовольно отвечаю я и бросаю ей упаковку конфет. — Я принес десерт.

Она улыбается и раскрывает ее, пока я снимаю обувь. Если она собирается устроиться поудобнее, тогда и я тоже. Стянув с себя футболку, я практически смеюсь в голос, когда вижу, как она глазеет на мою обнаженную грудь.

— Чт-чт-что ты делаешь? — заикается Тори, пожирая мое тело глазами. Ее взгляд задерживается на ангеле, вытатуированном над моим сердцем, но я не даю ей времени задать этот вопрос.

— Я так сплю. Обнаженным по пояс. Тебе тоже стоит попробовать, — заигрываю я.

У нее глаза на лоб лезут, и она отводит от меня свой взгляд. — Ты не будешь тут спать, и я не собираюсь раздеваться.

Я смеюсь, плюхаясь на диван, и вытягиваюсь на нем. — Пока, детка.

Она носится по квартире, выключая свет и освобождаясь от части своего раздражения. Успокоившись, она возвращается обратно. Тори садится на противоположный от меня край дивана — можно подумать, так всё и будет — и засовывает конфету в рот.

Закатив глаза, я обхватываю ее за талию и тяну, чтобы она легла рядом со мной. Я ожидаю ее сопротивления, но она позволяет мне притянуть ее к себе и вытягивается рядом, спиной ко мне.

Я мог бы привыкнуть к тому, что эта женщина прижимается ко мне каждый вечер.

Эта мысль согревает меня.

Но, пока идет фильм, и мы жуем конфеты, мои мысли мрачнеют. Депрессия, которую я постоянно отталкиваю, начинает проникать своими щупальцами и заражать мой разум.