Подари мне ребёнка!

Он молчал. А что здесь можно сказать? Киран и сам понимал правоту её слов, но как же это тяжело, сделать выбор, о котором, возможно, будешь жалеть всю жизнь…

Она, похоже, уже его сделала. Этого следовало ожидать, не эти ли качества, доброту и желание придти на помощь, он так в ней ценил?

Запереть её он не сможет. Она ведь не преступница и не заключённая, да и не простит ему такого. А следовательно, способ, как сделать по-своему, всегда найдёт. Так не легче ли вместо того, чтобы мешать и делать для неё всё ещё сложнее, постараться помочь ей всем, что будет в его силах. В этом суть союза истинных.

Обречённо вздохнув, он подставил ей открытую ладонь, она доверчиво опустила свою, и радостно, и в то же время тревожно посмотрела на него, желая увидеть то, что подтвердит её догадку…

* * *

Мы плыли к заветной пещере. Вместе. Рука в руке. Его жест простой и одновременно такой прекрасный дал мне в который раз понять, что лучшего выбора пары, спутника на всю жизнь, ни на Земле, ни в целой Вселенной сделать было просто невозможно.

Киран смог постигнуть то, что я ощущала. И я даже не хочу представлять тех колоссальных усилий над собой, которые он предпринял, чтобы разрешить мне сделать этот выбор, поставив под угрозу мечту всей его и моей жизни. Нашу совместную мечту.

Конечно, можно было бы улететь на Землю и сделать вид, что всё это не о нас и не для нас. Что нас не касаются проблемы целой расы. Но как же потом просыпаться по утрам, видя во сне полные боли глаза Надъян, которой я дала надежду, а потом убила её? Или зная, что где-то там, на далёкой планете, подарившей мне шанс стать мамой, всё могло бы быть по-другому?…

Добравшись до уютного зелёного островка заветной пещеры, чудом образовавшейся посреди бескрайних вод фиолетового океана, мы замерли, вслушиваясь в каждый шелест и шёпот.

И не услышали ровным счётом ничего! И это тоже было знаковым. Каждый шаг был только нашим. Ничьим больше. Никто не подсказывал и не уговаривал…

Поравнявшись с загадочным кругом места силы, хотела оставить Кирана за его чертой, но он не позволил, переступив его цветочную границу вместе со мной. Ощущение неимоверно сильных потоков энергии, радужными переливами магии опустившихся на наши тела, заставило вздрогнуть.

Моя внутренняя магия заворочалась, в попытке вырваться наружу и соединиться с такой соблазнительной окружающей. Утихомирив её, погрузилась практически в медитацию, представляя, что не все цветные потоки света, проходящие по моему телу и пока что сконцентрированные на одном задании — поддержании малыша, а только лишь их часть, освободилась и устремилась на свободу.

А там, создавая цветные узоры вокруг нас, они переплетались с окружающей магией. То же самое происходило и с Кираном. Картина, ожившая для нас, была сказочной.

Неожиданно в области соединённых ладоней лучи объединились, к ним добавились ещё и ещё и вот уже целое сверкающее солнце появилось между нами, вспыхнуло и, взорвавшись сверхновой, накрыло нас своим сиянием. Чувство, что всё более, чем правильно, не покидало ни на секунду.

Когда мы немного освоились и пришли в себя, наступило время последнего решающего шага. И я его сделала. Мы его сделали. Одно целое. «Вместе и в горе и в радости и пусть ничто не разлучит нас…», — пронеслась мысль.

Радужное дерево приняло нас, и вновь в голове пронеслись картинки. Процветание и благоденствие. Счастье и радость. Дни, наполненные светом, сменились на более тёмные, когда часть из тинайцев и вовсе забыла, зачем им нужен был этот симбиоз. Каждый думал и заботился лишь о себе, живя по правилам, завещанным предками, не более того.

А затем пришлось вновь испытать ту боль утраты, которая накрыла планету своим тёмным покрывалом. И виной были не сами заблудшие разумные существа, а кусок бездушного материала, разрушающего этот мир…

С каждым видением силы уходили, чтобы просто стоять на ногах приходилось прилагать колоссальные усилия. Наконец, невидимая струна лопнула, магия попыталась вырваться из-под моего ослабевающего контроля и, оставив кроху в моём лоне самого бороться за своё существование, ринулась разноцветными ручейками в разные стороны.

Преодолев желание отдёрнуть руку, мысленно из последних сил прошептав: «где?», прислонилась, практически привалилась к радужному дереву. Когда я уже не чаяла увидеть то, что было столь важным, почувствовала нежное тепло чужой поддержки, обволакивающее меня и дарящее необходимое время.

Будто вытягиваемая из самых дльних уголков планеты, информация стекалась от каждой травинки и маленького листика к центру здешнего мира, а затем и ко мне.

Я успела увидеть всё, как и передать по живой цепочке картину мужу. Но не более. Напряжение достигло апогея, лишая последних сил и снова, как когда-то, я оказалась в спасительных объятиях…

* * *

Свою миссию мы выполнили. Не знаю, что бы было, если бы не Киран, поддержавший меня в тот момент. Но кроме небольшой слабости и упадка сил, со мной и с малышом всё было в порядке.