Подари мне себя… до боли

– Слушай, – начала Соня, отвернувшись от лысых верзил, – скажи своим людям, чтобы отпустили меня. Я с ними никуда не поеду! У меня есть Страховка, она покроет царапину на твоём бампере.

– На каком бампере? Ты чё несёшь? – голос на том конце изменился, стал резким, колючим.

– Моронский, или как там тебя… Мор? – Прошипела она. – Вот мне сейчас вообще не до шуток. Трое твоих братков требуют с меня восемь косарей за царапину на бампере Гелика…

– Ты в машине? – быстро, жестко перебил ее Макс.

– Нет.

– Сядь в машину. Заблокируй двери. Скинь мне геолокацию. Быстро.

Говорят, в моменты, называемые кризисными, у людей открываются сверхпособности. Соня каким-то невероятным чудом в пару секунд пересекла расстояние до двери своей покалеченной машинки, захлопнула ее и нажала блокировку.

– Открой дверочку, красивая, не дури! – Браток подёргал ручку водительской двери.

Блииииин, что делать? Соня в отчаянии вцепилась в руль, чуть не плача. Отправила гео. Стала ждать, кусая губы.

Время тянулось бесконечно. Братки ходили то вокруг Сониной машины, то вокруг своей. Переговаривались и плевались на дорогу.

Наконец, на обочине притормозили две машины, поднимая вверх столбы пыли.

Одна – Гелендваген Моронского, вторая – Лексус охраны. Лексус встал позади Сониной Кии. Гелендваген поравнялся с Геликом бандюг и Соня только сейчас смогла увидеть разницу между двумя чёрными квадрантными меринами. Из блестящего, навороченного железного хищника легко выскочил Моронский. В темно-синих узких брюках, в чёрной обтягивающей футболке и накинутом на неё темно-синем пиджаке. На глазах темные очки. У Сони в груди все сжалось. Только от чего больше – от восхищения, или первобытного страха?

Макс что-то быстро сказал браткам и направился к Сониной машине. Она открыла. Он молча вытянул ее из салона и так же молча подвёл к Лексусу и усадил в него.

Сам развернулся и зашагал обратно к браткам. Походка его резко изменилась. Стала какой-то развязанной. И вообще ей показалось, что он ссутулился как-то, плечи странно заходили, будто он не к машине их шёл, а на ринг.

Соня осталась в Лексусе с безмолвным изваянием в чёрном костюме. В неуютной, прохладной тишине салона. Однако, страх никуда не исчез. Правда, теперь она боялась не за себя. И заволновалась ещё больше, когда Моронский скрылся из поля зрения в машине у бритых уголовников.

Минут десять его не было, а Соне показалось, что прошёл час. Наконец, все трое вышли за салона вражеского Гелика. Прошли несколько шагов вперёд, чуть ли не обнявшись, как старые знакомые. Все трое ржали. А Моронский ещё и зубочистку в зубах перекатывал.

Соня в шоке смотрела на Макса и не узнавала. Это был не Моронский, а тот самый МОР! Он опустился до их уровня. Мимикрировал. Стоит, чуть не через зубы сплевывает, подражая их повадкам.

Кто он??? Почему он везде свой… Мор!

Он вдруг двинулся вперёд к Лексусу, оставив братков позади. И, прежде чем забраться в машину, выплюнул зубочистку. Сел не к ней на заднее сидение, а на пассажирское рядом с водителем. Достал из бардачка влажные салфетки и принялся тщательно протирать ладони, искоса поглядывая на Соню.

– Друзья твои? – не выдержала Соня, кивнув на братков.

Моронский и Водитель одновременно переглянулись. Водила крякнул, и покачал головой типа: бабы, чё с них взять.

– Дура что ли? – рявкнул Макс. – Это быки какие-то! Увезли б под мост и отымели! Во все щели! Даже как звать не спросили бы.

Соня оторопела и вжалась в мягкое кожаное сидение Лексуса.

А Моронский, казалось, вошёл в раж.

– Орлова, ты курица! На дорогу не пробовала смотреть? Замечталась, что ли? – орал он. – Чё глазами хлопаешь!? В каком переходе права купила? Где б ты столько иностранной валюты нашла, на которую они тебя раком хотели поставить? – он просто испепелял своим взглядом.

– Я ГАИ вызвала… вызывала…

– Гаи… – передразнил гундосо Моронский. – И где они твои ГАИ? – продолжал Моронский уже тише, подкуривая чёрную сигарету. – Ты рожи их видела? У них же одна извилина и та не в голове! Пацанчики развлекаются так! Гаи! Менты только лопатник их увидели, сразу забыли про все.

У Сони затряслась губа. А глаза наполнились слезами.

– Ладно не реви, – уже мягче сказал Макс, протягивая ей салфетку. – Все могло быть хуже!

Соня высморкалась.

– Это точно не ты подстроил? – наконец, спросила она.

– Такая большая, а в сказки верит! – проговорил Моронский, обращаясь к водителю. – Ещё и Брабус от простого Гелика не отличает… – Он повернул голову к ней. – Ты меня от дел отвлекла. Игорек тебя домой сейчас отвезёт. А инструкции я тебе позже пришлю, – проговорил Макс, выдувая дым ноздрями.

– Какие инструкции?

– Ключи? – проигнорировал он ее вопрос.

– Какие ключи? – не поняла Соня.

– От машины твоей! – опять рявкнул так, что она вздрогнула. Протянула ключи.

Моронский коротко свистнул в открытое окно Лексуса, и кинул их подошедшему Славику.

– Отгони! – распорядился шеф.

– Ладно, – сказал он, поворачиваясь к Соне, – мне вон, теперь пацанов накормить надо как следует, ты же их без десерта оставила…