Подари мне себя до боли (СИ)

Макс обошёл ее сзади. Ох, ну и вид! Стоит раком, вся раскрытая. Попку задрала похотливо, поясницу прогнула призывно. Трясётся. Но тело выдаёт сущность — ей нравится ее положение! И чем отчаяннее она пытается это скрыть, тем это очевиднее.

Он опустил ладонь Соне на ягодицы, погладил, наслаждаясь гладкостью раскалённой плоти, скользнул между булок.

Черт. Мокрая, пиздец. Киска блестит вся в смазке. По ляжкам сок течёт. У Макса глаза заволокло пеленой.

Он плавно вытянул ремень из брюк и сказал:

— Соня, то, что я сейчас сделаю, бывает весьма приятно. Но не сегодня. Не в этот раз… — он сложил ремень пополам. — Я хочу, чтобы ты усвоила урок. Я органически не переношу враньё. Сокрытие правды приравнивается ко лжи. Обопрись на локти. Шире бёдра разведи.

Он ещё раз коснулся ладонью ее промежности, слегка подразнил, нырнул пальцем в неё, вынырнул, ещё раз скользнул вдоль складок, покружил, поласкал, усыпляя, успокаивая. Услышал рваный вздох.

И резко, неожиданно хлестнул ремнём по попе.

Он умел пользоваться этой частью своего гардероба. Мягкая кожа одним сухим щелчком обожгла гладкие ягодицы. Ужалила, как змея.

Соня дернулась и всхлипнула. Но осталась на месте покорно подставляя зад. Умница.

Макс погладил место удара ладонью.

— Это за ложь! — пояснил он.

Следующий щелчок. Снова всхлип. Погладил рукой порозовевшее место, подразнил клитор.

— Это за то, что позволила втянуть себя в неприятности.

Размахнулся сильнее. Следующий удар опалил ягодицы.

— Это за беспечность!

Ещё один.

— Это, чтобы ты понимала, что все серьезно! Я не шучу!

Ещё удар! Сильнее всех предыдущих.

Охуеть. Кожа розовая, смазка по ногам течёт. Макс чувствовал, что сам вот-вот взорвется. Или сорвётся. Тут ведь главное не переусердствовать.

— Это за то, что бегала от меня…

Макс стегнул ремнём последний раз и тут же отшвырнул в сторону, будто раскалённый до бела, обжигающий до нервов. Ещё секунда — и он бы рассыпался в руках пеплом.

Упал на колени. Приник губами к покрасневшей медовой коже. Покрыл поцелуями каждый сантиметр сладкой розовой плоти. Прихватил зубами. Языком провёл по влажным складкам. Зарылся носом. Проник языком.

Дрянная девчонка не сдержала стона.

Да, детка, сейчас, подожди!

Он стянул с бёдер брюки до колен и резко вошёл в Соню. Правой рукой потянул ее за волосы к себе. Левой накрыл её киску спереди. Резко, сильно толкнулся бёдрами, вгоняя член до упора. До самого конца. Отстранился. Снова вогнал, сильнее потянув за волосы. Пальцами левой руки нащупал бугорок в нежных складках. Подразнил. Снова толкнулся членом в неё. Отпустил волосы, надавил на поясницу, заставляя сильнее прогнуться, опуститься грудью в пол. Не переставая ласкать ее спереди между складками, начал сильно и быстро трахать, так, что яйца бились о промежность. Ещё и ещё. Сильнее и быстрее. Не жалея. Не деликатничая. Он трахал ее так, как давно хотел. Не сдерживаясь. Крышу снесло напрочь. Волнами накатывало удовольствие. Поднималось из паха вверх к макушке и возвращалось обратно в пах. Кожа на спине шла рыбью от кайфа. Перед глазами пелена. Он утонул в ней узкой, горячей, влажной. Растворился.

Не переставая вколачиваться в неё, Макс опустил голову, собрал во рту слюну и плюнул ей на задницу, растер влагу по входу и скользнул большим пальцем в узкую попку. Соня рефлекторно обхватила его киской сильнее.

Да. Сука. Как хорошо!

Соня задёргалась в судорогах. Закричала. Выгнулась назад. Макс подхватил ее под горло спереди, стиснул в ладони нежную тонкую шею, придушил слегка, и прижал затылком к своей груди. Впился зубами в мочку уха. Зарычал, как никогда не рычал. Как зверь, которого морили голодом, а потом дали, наконец, пожрать. Замер. Ещё раз с силой толкнулся в неё до упора и рванул сам. Разлетелся на молекулы, сотрясаясь, заполняя ее до краев жидкой сталью.

Они упали на пол, задыхаясь, без сил. Потные, горячие. Соня под ним, он сверху. На ней. Все ещё в ней. Макс сильнее подмял ее под себя, зарылся в волосы на затылке, втягивая их аромат, заполняя им легкие. Он хотел напитаться ее запахом и пропитать ее своим. Чтобы чужаки за версту обходили. Чтобы… чтобы… только его… только с ним так. Больше ни с кем и никогда…

Последняя судорога прокатилась по хребту от затылка до самого рудимента. Макс отвалился в сторону, только чтобы дать Соне вздохнуть. Легко пробежался пальцами по спине вдоль позвоночника, опустил руку вниз, на покрасневшие ягодицы. Горячая.

— Ты как? — тихо спросил он, поглаживая румяные булки.

— Подай телефон, пожалуйста, — Соня повернула к нему влажное лицо, облепленное волосами.

— Зачем? — напрягся Макс.

— Песню шазамну.

Моронский не смог сдержать улыбки. У него отлегло. Он боялся, что все испортил. Что опять напугал. Что она подорвётся сейчас, вырвется, опять убежит, а он не сможет удержать. Но она лежала рядом и, судя по всему, никуда не собиралась.

— Ты кайфанула что ли? — спросил Макс удивленно, убирая с ее лица налипшие волосы.

Она ничего не ответила. Только глаза прикрыла.