Подари мне себя до боли

- Макс, - буркнула Соня ему в шею, - ты все ещё во мне и я только прямые, односложные ответы понимаю...

Макс хрюкнул Соне в ухо.

- Глупый вопрос, детка, - это тот, на который заранее знаешь ответ. Ну, конечно, у меня есть коньяк. Тебе какой?

- Мне - никакой. Это тебе. Лекарство тебе буду делать.

Он отстранился, чтобы посмотреть на Соню.  Лицо у Макса было такое, будто она банк ограбить собиралась и идея его заинтересовала.

- Такие лекарства мне нравятся! - хмыкнул Моронский и поднявшись, потянул Соню за собой. - Пошли в душ и продолжим лечение!

Глава 33 (часть 2)

Ах, Соня! В этих сладких разговорах патефона.

Ах, Соня! Я любил тебя, как море - даже больше.

Соня! Ну, что не так? Вовсе, я не маньяк.

Только быстрей и быстрей Сонин шаг.

Ах, Соня! Это о тебе всем пишут почтальоны.

Ах, Соня! Сигаретный дым на спальные районы.

Соня, подай мне знак, вовсе я не маньяк.

Но все быстрей и быстрей Сонин шаг;

Но все быстрей и быстрей Сонин шаг.

«Соня» Моя Мишель.

Соня ещё в прошлый раз заметила на баре черно-белое фото в рамочке, но рассмотреть как следует не довелось.

На снимке улыбались двое: седовласые мужчина и женщина, стройные, подтянутые, моложавые, похожие на моделей 50+. Головы их соприкасались. Они не смотрели на того, кто делал фото. Женщина держала в руках айфон, и они оба смотрели в его экран - делали селфи. Живая фотка! Глаза мужчины скрыты за темными очками. Ветер застыл в волнах его  седых волос. Борода точно такая же, как у Макса, только гуще и седая. У женщины приятная открытая улыбка, глаза лучатся. В молодости она, очевидно, была настоящей красавицей. Сколько им? Лет по шестьдесят должно быть? Но выглядят гораздо моложе, несмотря на то, что совершенно не пытаются молодиться специально.

- Это твои родители? - спросила Соня, заранее зная ответ. Да, тут и спрашивать не надо и так понятно. Он похож на обоих.

Макс кивнул.

- Это в Риме два года назад, - пояснил Моронский, плюхнулся на барный стул и тот жалобно скрипнул под ним.

- У тебя ее улыбка.

Интересно, а характер чей?

- Тридцать семь и два, - огласил Макс результаты замеров температуры.

- Предсмертное для мужчины состояние! Держи, - Соня протянула Максу кружку с горячим напитком.

- Чё это? - он с сомнением заглянул в чашку, от которой поднимался пар и понюхал. - Это сюда я дал плеснуть своего любимого Луи тринадцатого?

- Пей и не возникай!

Макс зажмурил один глаз и хлебнул.

- Ммм, - промычала он, - Орлова! Это пиздец! Если б ты сразу сказала, что набузишь туда варенья, я б дал тебе какой-нибудь банальный Хеннесси Иксо. А французский Реми Мартин выпил бы вприкуску с кубинской сигарой и швейцарским шоколадом. Пользы было бы больше, мне кажется.

- Не ворчи, а пей! - фыркнула Соня. - Ты должен ещё всю гущу съесть и сразу лечь в постель. У тебя есть какая-нибудь одежда вообще, или ты всегда дома голый ходишь.

- Я в шарфе, видишь? - он поправил на шее кашемировый хомут и отхлебнул из чашки. - Откуда народная медицина? Кто автор?

- Это наше с мамой секретное оружие против всякой заразы.

- А понял. Опьянить и в сахарную кому. Теперь верю, что поможет, - он ещё раз шумно отхлебнул. - На меня ж подействовало.

Соня уставилась на Макса, прокручивая в голове его последние фразы и пыталась понять, что он имел в виду. Но, видимо, разжиженные в экстазе мозги ещё не приняли первоначальной своей консистенции. 

- Я допил, - сообщил больной, отодвигая от себя посуду, - теперь что делать, доктор?

Он поднялся со стула, обошёл ее сзади, сжал в лапах плечи и наклонился к основанию шеи.

Присосался, как клещ.

- Ложиться в постель, желательно в трусах, и засыпать, - вся ее левая сторона тела  покрылась пупырышками, глаза закатились сами собой. И, прежде чем подумать, Соня пообещала: - ты пропотеешь, а утром встанешь огурцом.

Макс заржал:

- Я и так каждое утро с таким огурцом... - он согнул руку в локте, поднял вверх  сжатый кулак. - Завтра покажу!

Макс чуть отошёл, потом вдруг резко размахнулся и и со всей силы шлёпнул Соню по правой ягодице, так, что казалось, стёкла в окнах трещинами пошли.

- Ай! Моронский, - Соня схватилась за пылающую выпуклость, потирая, - за что?

- Не «за что?», а «для чего?», - он ласково погладил место шлепка ладонью.

- И для чего? - Соня насупилась, обиженно подглядывая на Моронского уголками глаз.

- Чтобы ещё попросила! - выдохнул Макс ей в ухо, поднимая новую волну мурашек.

- Не дождёшься! - буркнула она и не успела айкнуть, как получила ещё один сильный шлепок по другой ягодице.

- Ай!

Макс погладил шлёпнутое место. Потом кивнул на черно-белый снимок  в рамке.