Подари мне себя до боли

- Пока не вкуривает, - гоготнула мразь, - мнется. Кружила, кружила, не хотела в неформальной обстановке встречаться. Но щас кирпич ей  покажу. Вино-домино, сладкое съест и в нумера.

- А если не поедет? - Моронский потёр костяшки на правой кисти, сжал и разжал пару раз ладонь в кулак, повращал  им.

- Ага, - хрюкнула свинья, - поедет, как смазанная! Знаю я таких. Ломаются, ломаются, потом только отслюнавливай по сотке в час, успевай.

- А у тебя лавэ-то есть? Здесь соткой-то не отделаешься…

- А ты чё Мор, - прищурился Кость, - вложиться хочешь? В принципе, я не против. Давай ее на двоих растянем в сауне. Ща пацанам позвоню, они там всё...

Макса снесло со стула, как катапультой. Он подскочил к утырку,  задев угол стола, на котором недовольно звякнули приборы. Схватил левой рукой за ворот рубашки и всёк ему кулаком в витрину, так что Face ID не узнаёт! Долго папе набрать не сможет!

***

Позвонили из банка, сообщили, что одобрили Соне кредит. Какой кредит? Зачем одобрили? Соня ничего не поняла, как ни старалась, и времени выяснять не было. Позже разберётся. Сходила в туалет, вымыла руки.

Услышала какой-то грохот.

Соня вышла из уборной и замерла истуканом на пути к столику.

Потенциальный заказчик валялся под столом, зажимая нос рукой, а сквозь пальцы его фонтаном хлестала кровь. Макс, скалясь, как волк, навис над ним  скалой, занося кулак для следующего удара. Но, увидев, Соню, разжал его, отбросил ворот клиента, как мешок с мусором. Маякнул охранникам. Те подошли, подхватили мужика под плечи, подняли и утащили куда-то.

Все в кофейне смотрели на них. Кто-то поспешил рассчитаться  и покинуть заведение. Кто-то жаждал хлеба и зрелищ.

А Макс прожигал Соню дикими глазами и тяжело дышал, швы на его рубашке угрожающе трещали, ноздри раздувались. На правой кисти кровь. Его или поверженного клиента - непонятно.

Зверь.

За что?

Соня не знала, что говорить. Она вообще говорить не могла. Все слова тупой болью застряли в окаменевшем желудке.

Она только вскинула на Макса взгляд, полный отчаянной ярости, и молча выбежала из кофейни.

Шла быстро, не разбирая дороги, готовая расплакаться.

«Господи, что за человек! Что он за чудовище!? Почему с ним так тяжело? Почему она влюбилась так сильно именно в него? И что теперь делать? Как теперь, вообще, жить?»

- Любишь сочетание радостного возбуждения с леденящим душу страхом? А как насчёт просто леденящего душу страха? - проговорил  в голове приятный рекламный голос.

Соня услышала за спиной уверенные быстрые шаги и постаралась ускориться, но через секунду почувствовала лапу на своем плече.

Макс остановил ее. Развернул к себе.

- Мы не договорили!

- Я не хочу с тобой говорить, Моронский!

- Придётся!

Соня вздохнула.

- Что ты за человек, Макс? Ты зачем его избил? Ты что творишь? - последний вопрос почти выкрикнула, вызвав на себя встречный огонь любопытных взглядов случайных прохожих.

Макс помолчал. Потом свистнул Игоря. Тот вышел из остановившегося на проезжей части мерина, подошёл  и подал  Максу его телефон.

- Иди сюда, - он поманил ее пальцем, глядя в экран и что-то включая.

Соня не шелохнулась. Тогда Моронский сам подошёл и приблизил телефон к ее уху. Она услышала мужской голос в динамике. Говорил избитый Сонин клиент. О ней? Соня сначала не поняла, о чем он. А потом стало противно. До тошноты. Ее вот так, как товар? А она-то, наивная, думала, что кому-то интересны ее идеи! Профессионализм. Навыки. Ответственность. Творческий подход...

- Как ты умудряешься, Орлова, притягивать к себе всяких мудаков? - бросил Макс, убирая телефон в задний карман.

- Сама в шоке! - выпалила горячо. - Хожу и спрашиваю себя об этом каждый день. С тех пор как тебя встретила!

Макс прищурился. Желваки ходили ходуном.

- И чего это ты разбушевался? Можно подумать, я бы не отшила его сама?

- Никто не смеет даже в мыслях тебя трогать!

- Да что ты!? - Соня горько усмехнулась, - А как ты им запретишь? Будешь морды бить всем, кто посмотрит на меня? Тебе-то никто её не набил за те же самые взгляды и мысли!

Макс хлопнул несколько раз своими чёрными ресницами. Нахмурился. О, мыслительный  процесс возобновился! Шестерёнки со скрипом, но зашевелились.

- Что? Забыл, как ты сам грязно подкатывал ко мне? - дожимала Соня, - Да по сравнению с тобой он просветленный даос! По крайней мере, членом перед моим носом он не болтал, домой ко мне не вламывался, уже спасибо!

Моронский опустил взгляд под ноги, качнулся в своих дорогих ботинках с пятки на носок и обратно. Поднял голову, затем медленно ресницы вверх и уставился своими карими кинжалами на Соню.

- Послушай, девочка моя, - заговорил он тихо, но жестко,  вырезая каждое слово острым осколком своего терпения.   - Я - это я. Есть вещи, созданные для меня, и никто не имеет право трогать их руками. Даже мысли такой допускать!