Подари мне второй шанс

Карла тут же утонула в бездне ощущений. Тысяча нервных окончаний сработала одновременно. Но минуту спустя он отпустил ее и, улыбнувшись, негромко произнес:

– Доброй ночи, Карла.

Мгновение Карла оставалась неподвижной, как будто то радужное, до звезд в глазах, удовольствие, вызванное в ней одним-единственным поцелуем Чезаре, сковало ее движения. Опомнившись, она толкнула дверцу и вышла из машины. Все еще поглощенная своим внутренним состоянием, она поискала в сумке ключ, нащупала его и нетвердой рукой вставила в замок входной двери. И только после этого заставила себя оглянуться, чтобы пожелать и Чезаре доброй ночи внезапно охрипшим голосом.

На дрожащих ногах она поднялась в свою квартиру и только там, внутри своего тихого убежища почувствовала, что снова может дышать.

Чезаре остановился у окна в своей римской квартире и отсутствующим взглядом уставился сверху на крыши домов. Большое окно из зеркального стекла в современно оформленном помещении, дизайн которого разительно отличался от роскошных интерьеров в историческом стиле других жилых владений графа Мондейва, позволяло обозревать значительную часть города даже в полночный час.

Разумно ли он поступает? Стоит ли пытаться перевести их отношения в любовную связь? Эти вопросы навязчиво лезли ему в голову. Он не мог не признать, что возникший накал желания оказался сюрпризом для него.

Поймет ли она условия их любовной связи? Примет ли?

Жизнь его, как и других титулованных отпрысков старинных родов, обусловливалась многочисленными ограничениями, необходимость которых накрепко заложил в голову Чезаре его властный, деспотичный отец. Да и пример матери был очень показательным.

По мнению отца, у нее не должно было быть иных интересов в жизни, помимо обязанностей быть графиней. Хозяйкой замка и матерью наследника. А ее доверительные и нежные отношения с сыном отец рассматривал как демарш против него лично. После преждевременной смерти матери, имевшей врожденный порок сердца, отчуждение между отцом и Чезаре, которому было всего девятнадцать лет, резко усилилось.

Однако, когда восемь лет спустя умер и отец, Чезаре решил не пренебрегать его заветами. Пожалуй, если было бы возможно увидеться с отцом сейчас, их разлада, может быть, уже и след бы простыл.

Женщину, которой предназначено стать графиней Мантенья, Чезаре хорошо знал. Однако она не вызывала в нем никаких желаний, в отличие от Карлы. Тем не менее Чезаре решил, что вступит с ней в отношения только в том случае, если она примет его условия и правильно поймет, что может быть между ними и чего быть не может.

Глава 3

Карла бездумно смотрела на экран своего компьютера. Оставалось написать еще около шестисот слов, однако статья давалась ей с большим трудом. И она точно знала почему.

Чезаре Мондейв.

Он занимал все ее мысли. Он доминировал над всем, заполнив собой каждую клеточку ее существа с тех пор, как Карла вечером вернулась домой, сжигаемая пылающим огнем страсти. До самого утра бессонной ночью она, как киноленту, снова и снова прокручивала в голове эпизоды этого вечера, вплоть до прощального поцелуя.

«Позвонит ли он? Пригласит ли куда-нибудь снова? Или… – холодок пробрал Карлу при этой мысли, – она ему больше неинтересна?»

Не желая согласиться с такой возможностью, Карла приготовила себе кофе. Сидеть и ждать, пока мужчина позвонит ей? Нет, это не ее удел. Она независимая и успешная молодая женщина двадцати семи лет, никогда не имевшая проблем с мужчинами. И сейчас не было повода напряженно ожидать телефонного звонка, чтобы услышать низкий, волнующий голос Чезаре Мондейва.

И все же именно этим она сейчас и занималась.

Внезапно мысли Карлы приняли другое направление. Если их вчерашний ужин – это единственное, что должно было произойти между ними, ей следует испытывать облегчение. Связываться с мужчиной, способным так мощно ее подавлять, было просто неразумно. Она поняла это с того самого момента, как Чезаре впервые заговорил с ней, не скрывая своего интереса. О чем она думала тогда, забыв об осторожности и благоразумии? Карла почувствовала, как пульс опять участился, стоило ей только вспомнить о поцелуе.

Со стоном она заставила себя отвлечься. Ей следовало перезвонить матери, которая накануне жаловалась на неподобающее отношение к ней невестки, жены младшего брата мужа.

Карла вздохнула. Ее мать и раньше не пользовалась расположением Энрико и его жены, Лючии, а после смерти Гвидо они стали относиться к ней откровенно враждебно, узнав, что бездетный Гвидо, вместо того чтобы оставить свою часть акций семейного бизнеса племяннику Вито, завещал их вдове, Марлен. Младший брат и его жена были возмущены таким его решением, косвенно возлагая вину и на Марлен. И когда Энрико неожиданно скончался всего лишь год спустя, его смерть усугубила трения в семье. Вито неоднократно пытался выкупить завещанные акции у вдовы, но мать Карлы неизменно отказывалась их продавать.