Подари мне второй шанс

– Франческа уехала в Калифорнию. Как оказалось, она тоже не жаждала вступать со мной в брак без любви, – произнес Чезаре с грустью и в то же время с облегчением. – Да и брак, как таковой, ее не привлекает. Франческа написала мне, что получила неожиданное приглашение присоединиться к чрезвычайно престижной исследовательской группе специалистов в области астрофизики на Западном побережье во главе с лауреатом Нобелевской премии. И что она мечтает об этой работе. Не скрывая своего восторга, она выразила надежду на мое понимание, почему не может выйти за меня замуж.

На лице Чезаре снова появилась ироничная улыбка.

– Астрофизика – вот объект ее желаний, а не перспектива стать графиней Мантенья.

Взгляд Карлы стал задумчивым.

– Жена графа Алессандро хотела стать монахиней, – произнесла она. – Возможно, в этом она видела свое истинное предназначение.

Чезаре кивнул, соглашаясь с аналогией.

– Как Франческа в астрофизике, к которой ее неудержимо влечет, за что я ей глубоко благодарен. – Чезаре усмехнулся и поцеловал Карлу в лоб. – Знаешь, Франческа тебе понравится, если сможет приехать на нашу свадьбу. Но ты должна быть готова к тому, что так же, как и я, не сумеешь понять, что же ее так привлекает в астрофизике.

Усмешка на лице Чезаре уступила место серьезному выражению.

– Может быть, тот факт, что за ужином я не смог найти общий язык ни с ней, ни с ее коллегами‑астрофизиками, должен был послужить предупреждением? Теперь я понимаю, что Франческа добросовестно выполняла бы обязанности графини, но сердце к этому у нее не лежало. Думаю, наше обручение заставило осознать, что ее давно распланированное будущее было вовсе не тем, чего она хотела. – В голосе Чезаре вновь прозвучали грустные нотки. – Так же, как и я.

Он помолчал минуту, не отводя глаз от Карлы.

– Я не прошу у тебя прощения за то, что сделал с тобой, Карла, прошу о понимании. Если ты в состоянии это сделать, тогда…

– Я понимаю… и прощаю. Говорю тебе от всего сердца, поверь мне, – перебив его, сказала Карла дрогнувшим голосом.

Лицо Чезаре просветлело. Он провел ладонью по ее животу и затаил дыхание, ощутив доселе незнакомые очертания. Чезаре прикрыл глаза, не в силах поверить, что мечта становится явью. На него снизошло умиротворение, наполнившее покоем каждую клеточку его существа, разум и душу.

Чезаре склонился над Карлой. Поцелуй был горячим и глубоким, таящим в себе семена будущего урожая счастья, который она будет пожинать всю свою жизнь.

– Моя любимая, – нежно прошептал Чезаре.

– Чезаре… мой Чезаре, – прошептала Карла в ответ. Теперь он действительно был только ее – все ее надежды оправдались, а страхи развеялись.

Раздался стук в дверь. Получив разрешение, в комнату вошел дворецкий и доложил Чезаре о прибытии доктора. Чезаре взглянул на Карлу и улыбнулся, сейчас она выглядела по‑настоящему счастливой.

Поприветствовав доктора, он вышел, чтобы не мешать осмотру, и в холле распорядился, чтобы принесли лучшее шампанское из хранившегося в винных погребах замка. Затем, как из века в век делали это мужчины его рода, он стал прохаживаться возле дверей спальни, пока не показался доктор.

– Все хорошо, доктор? – поспешно бросился к нему Чезаре.

Доктор кивнул.

– Вполне, – ответил он. – Утомление и избыток эмоций, вот и все. – Кашлянув, доктор спросил: – Не сочтете ли вы бесцеремонностью с моей стороны, если я осмелюсь принести вам, синьор граф, свои поздравления?

Чезаре пребывал в такой эйфории, что искренне ответил:

– Не сочту.

Вернувшийся дворецкий стоял рядом, готовый проводить доктора. Слов Чезаре, только что произнесенных им, оказалось достаточно. Спустя десять минут все в замке знали, что вместо Франчески у них будет другая графиня.

Зайдя в спальню, Чезаре посмотрел на Карлу и мысленно поблагодарил графа Алессандро за невольное предостережение.

Я не повторю его ошибки.

Он обнял Карлу.

– Доктор сказал мне, что с тобой все хорошо.

Под его теплым взглядом сердце Карлы наполнилось радостью. Разве можно быть такой счастливой? Можно! Ведь то, что происходит сейчас, – самая что ни на есть реальность, а не ее мечты и надежды!

Чезаре словно в подтверждение ее мыслей снял со своего мизинца перстень, на котором был выгравирован фамильный герб его древнего рода. Этот перстень он не снимал никогда – принимал ли душ, плавал ли в бассейне… Сейчас же он взял руку Карлы и, глядя в глаза, надел ей на палец перстень, еще хранивший тепло его кожи.

– Моей графине, – произнес Чезаре и накрыл ладонью ее руку с кольцом. – На самом деле для графинь существует свой перстень, – сказал он. – Моя мама всегда носила его не снимая со дня своей свадьбы. Но сегодня походи в моем, который, кстати, я ни разу не снимал с того момента, как надел в день смерти отца.

У Карлы перехватило дыхание. Такой простой жест, но какой глубокий в нем смысл. Она почувствовала, как слезы снова выступили на глазах, но Чезаре стиснул ее руки и скомандовал:

– Больше никаких слез! Я запрещаю!

Секунду назад готовая расплакаться, Карла рассмеялась.

– В тебе заговорил граф, Чезаре.