Подарить душу демону

Демон озадаченно потер подбородок. Вот это уже ближе к детскому лепету: что за чушь она несет?

– Мне казалось, тебя пугает боль.

Ребенок кивнул, перепрыгивая с камня на камень и размахивая при этом руками.

– Пойдем на берег, ближе к воде, – бросила она и продолжила скакать.

Фенрир побрел за ней следом. Хоть Аля и привела его к тому месту, где волны обнимали побережье, мочить ноги девочка не стала. Угнездилась на плоском, широком валуне, подставляя под брызги веснушчатое лицо. Щедрым жестом похлопала ладонью рядом с собой, мол, садись тоже. Демон сел, и она продолжила, будто он только что спросил.

– Боль пугает, да. Но я много думала и поняла, что гораздо сильнее пугает боль того, кто мне дорог. Вот если выбирать между, например, перышком и собственной болью, я предпочту спасти себя, – с нотками критичного аналитика разглагольствовала девочка. Губ асурендра коснулась призрачная тень улыбки. Он покачал головой и даже хотел возразить, что она такая смелая и разумная, пока не столкнулась с действительно опасной ситуацией уже по-настоящему, но передумал. Иногда стоит помолчать, чтобы больше услышать. Так и вышло.

Глава 13

Алинро задумчиво заплела распущенные волосы в косу и, не отрывая взгляда от белых шапок пены на волнах, поделилась:

– Мне сегодня сказали, что я больше не грею.

Фенрир, и так следивший за действиями малышки, присмотрелся еще внимательнее. Она сжала кулачки и с досадой стукнула по камню, нахмурилась. Кроме того, Аля упрямо прятала взгляд.

– А должна греть? – осторожно поинтересовался демон, в общих чертах догадываясь о причинах.

Его гораздо сильнее интересовали обстоятельства, при которых состоялся огорчивший Алинро разговор. Он тоже сжал кулаки, сдерживая раздражение. Кто там такой смелый и наглый? Аля не спешила рассказывать, Фенрир начал закипать. В тот момент, когда его терпение иссякло и он собрался потребовать ответа, девочка предложила:

– Давай я и тебе что-нибудь заплету? Ложись.

Фенрир выгнул бровь, ожидая пояснений. Аля смутилась.

– У тебя волосы не очень длинные, но я что-нибудь придумаю.

Демон издевательски улыбнулся и не сдвинулся с места. Девочка вздохнула и тихо произнесла:

– Мне понравилось тебя гладить, это успокаивает. – Ее пунцовые щечки говорили красноречивее слов.

Фенрир поизучал еще немного свою синеглазку, затем милостиво растянулся на камне, пристроив голову у нее на коленях. Сам он лег на спину, согнул ноги, а руки сцепил в замок на животе. Над головой раскинулись бескрайние просторы голубого неба, по которому проплывали пушистые облака. Периодически обзор загораживала знакомая мордашка с вздернутым носиком и беззубой улыбкой.

– Рассказывай, – велел Фенрир, давая понять, что ничто не забыто и он тут не просто так прохлаждаться прилег. У всего есть своя плата.

Аля посопела, повздыхала и наконец заговорила:

– Если идти от дома господина Трудана вниз по Корабельной улице, повернуть на Зеленую и, пройдя мимо пекарни «Три ватрушки», нырнуть в арку под покосившейся вывеской со стертыми буквами, то попадешь в ту часть города, где уже не так богато и ухожено. Шагая вдоль облуп и вшихся стен, нужно отсчитать три перекрестка и окажешься довольно близко от побережья. Только с той стороны часто попадаются бедные и агрессивные личности. Но это не страшно, стоит просто внимательнее смотреть по сторонам и не зевать, чтобы не столкнуться с ними нос к носу.

Фенрир внутренне напрягся. Он уже знал манеру повествования Алинро, собирающей все подряд, к месту и не очень. Ему сильно не нравились ее вольные перемещения по злачным закуткам Вегарда и то, как она к этому относилась. В голове демона даже промелькнули крамольные мысли: не наведаться ли ему к Ладе и не провести ли с ней разъяснительную беседу, но он тут же одернул себя, призывая к благоразумию. Асурендр смиренно ждал развития событий, понимая, что рано или поздно малышка все же доберется до интересующего его вопроса.

Аля тем временем машинально перебирала пряди волос демона и говорила, говорила. Говорила обо всем, что казалось ей значимым, что в тот или иной момент жизни произвело впечатление. И да, та вывеска со стертыми буквами тоже была важна для детского восприятия окружающего мира. Алинро любила придумывать истории о том, какие надписи хранил поблекший кусок дерева и куда делся тот человек, однажды повесивший эту вывеску, да так и бросивший ее по неизвестным причинам. Спустя минут двадцать Фенрир вновь почувствовал, как мерное и мелодичное журчание голоса малышки его убаюкивает, медленно погружая в пограничное состояние между сном и явью.